— Виноват, товарищ старший лейтенант… Разрешите обратиться?
— Ну-ну, доктор, что у вас? — улыбнулся Кашеваров.
— Помощник командира приказывает мне эвакуироваться с личным составом, — обиженно произнес лейтенант. — А я не могу, не имею права. Меня учили, что медик там, где истинная опасность.
Кашеваров отозвался не сразу.
— Медик там, где в нем нуждаются, — сказал он наконец. — И вы, лейтенант, отправитесь на берег вместе со всеми. — Он положил руку на плечо Ткачеву. — Доктор, милый, ты же сам говорил, что Раиса приедет…
— Товарищ командир… — снова вспыхнул Ткачев, и голос его по-мальчишески дрогнул. — Я за это время столько передумал!..
— Все, лейтенант, выполняйте, — стараясь не глядеть на доктора, сухо оборвал его Кашеваров. И вдруг тоже, совсем как мальчишка, взорвался: — И вообще, товарищи офицеры, что это такое! Один ко мне приходит — оставьте его на корабле, другой…
Он отвернулся к столу и начал рыться в бумагах. Потом взглянул на часы и сухо сказал Рекемчуку, который все еще стоял в стороне и угрюмо молчал:
— Распорядитесь выстроить личный состав на шкафуте…
Когда экипаж был выстроен, Кашеваров застегнул реглан на все пуговицы и вышел на шкафут.
— Мне нужны двенадцать человек, которые останутся на корабле со мной, — негромко сказал он. — Остальные сойдут на берег. Корабль будет держаться до последней минуты…
Он говорил глухо, словно очень уставший человек, и во всем этом было что-то от фронтовых времен, от тех дней, когда вот так же выбирали командиры смельчаков-добровольцев, готовых идти на любое испытание, а надо, — и на смерть.
Но тут случилось неожиданное. Раздался звонкий, вибрирующий от напряжения голос старшины Горобцова:
— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?
Горобцов вышел из строя.
— Коммунисты решили остаться на «Богатыре», — сказал он. — Будем нести вахту до выхода корабля на чистую воду. И спрашиваем на это вашего разрешения.
Он повел взглядом вправо, и будто только этого взгляда и ожидали матросы, старшины, все те, кто присутствовали тогда на партийном собрании. Один за другим выходили из строя и становились справа от Горобцова. И лейтенант Ткачев, подумав мгновение, шагнул к этой шеренге и стал возле старшины. И помощник командира корабля, до той минуты безмолвно стоявший за спиной у Кашеварова, четко, по-уставному подошел к строю коммунистов и встал около доктора. Старший лейтенант Кашеваров увидел, как те, кто остались на шкафуте, молча, точно повинуясь команде, шагнули вперед…
Кажется, впервые штабная рация в главной базе принимала радиограмму, поразившую всех: экипаж какого-то посыльного суденышка, затертого льдами у северного побережья, не стал эвакуироваться на берег и заявил, что будет бороться за живучесть корабля до последней возможности. Радист, принимавший депешу, спросил у своего напарника:
— Слушай, что это за «Богатырь»? Ты хоть видел его когда-нибудь?
Напарник пожал плечами: а кто ж его знает! Может, и видел, да не обратил внимания.
ebooksa