– В Сан-Франциско, – ответил Ричер.
– Почему? – спросил Макграт.
– Или в Миннеаполис, – продолжал Ричер. – Но я все же склоняюсь в пользу Сан-Франциско. Сами подумайте: остальные возможные варианты – это Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Кливленд, Ричмонд, штат Виргиния, Атланта, Чикаго, Сент-Луис и Канзас-Сити, штат Миссури, или еще Даллас, штат Техас.
Макграт недоуменно пожал плечами. Уэбстер растерянно нахмурился. Джонсон вопросительно посмотрел на адъютанта. Лицо Гарбера оставалось непроницаемым. Одна только Холли улыбнулась. Улыбнулась и подмигнула Ричеру. Тот подмигнул в ответ. «Найт хок» с ревом пронесся на юг над Миссулой со скоростью сто шестьдесят миль в час.
– Господи, сегодня же Четвертое июля, – внезапно спохватился Уэбстер.
– Можете не напоминать об этом, – согласился Ричер. – День независимости, во всех общественных местах толпы народа. Люди выходят на улицу всеми семьями, с детьми.
Уэбстер мрачно кивнул.
– Ну хорошо, Сан-Франциско, но где именно?
– Я точно не знаю.
– К северу от рынка, – вмешалась Холли. – На площади Эмбаркадеро. Вот где, шеф. Я однажды была там Четвертого июля. В полдень пышный парад, вечером красочный фейерверк над заливом. В течение всего дня там огромные толпы народа.
– Четвертого июля огромные толпы повсюду, – возразил Уэбстер. – Ребята, надеюсь, ваша догадка верна.
Макграт поднял голову. По его покрытому синяками и ссадинами лицу медленно расплылась улыбка.
– Верна, – уверенно заявил он. – Это Сан-Франциско, можно не сомневаться. Не Миннеаполис и не какое-либо другое место.
Ричер подмигнул ему. Макграт тоже добрался до истины.
– Не хотите мне объяснить? – спросил Уэбстер.
– Сами догадайтесь, – не переставая улыбаться, ответил Макграт. – Вы же директор ФБР, черт побери.
– Потому что до Сан-Франциско ближе всего?
Макграт кивнул.
– И в прямом, и в переносном смысле.
– Какой еще переносный смысл? – спросил Уэбстер. – О чем это вы?