– А это имеет значение? – отозвался Ричер.
Уокер долго ничего не говорил и с минуту смотрел в стену. Прошла еще минута. И еще. Тишину нарушал лишь шум кондиционера.
– Да, имеет, и немалое, – заговорил Уокер. – Для Кармен и для меня. Сейчас вы все понимаете неправильно. Я вовсе не разгневанный друг, пытающийся защитить репутацию близкого мне человека. На самом деле я хочу найти эффективную линию защиты для Кармен, неужели вы этого не понимаете? Я даже готов ее изобрести. Скажем, сделать вид, что побои имели место, и исключить предумышленные намерения. Я стою перед серьезным искушением. Ведь в таком случае мне не нужно будет предъявлять ей обвинение и я сумею стать судьей.
Вновь наступила тишина. Шумел кондиционер, слышались далекие звонки телефонов. Где-то за стеной стучал факс.
– Я хочу ее увидеть, – сказал Ричер.
Уокер отрицательно покачал головой.
– Это запрещено. Вы не ее адвокат.
– Вы можете слегка нарушить правила.
Уокер вздохнул и провел ладонью по лицу.
– Пожалуйста, не искушайте меня. Как раз сейчас я размышляю о том, чтобы забыть обо всех правилах.
Ричер молчал. Уокер смотрел в пространство, в его глазах застыло напряжение.
– Я пытаюсь понять ее истинный мотив, – наконец заговорил Уокер. – Если медицинские карты дадут такой шанс, я постараюсь признать версию с побоями. Это может ее спасти.
Ричер молчал.
– Ладно, в действительности я попытаюсь спасти себя, – продолжал Уокер. – Точнее, свои шансы на то, чтобы стать судьей. Ну а теперь пойдем дальше. Я попытаюсь спасти нас. Ее и себя. И Элли. Она замечательный ребенок. Слуп ее любил.
– И чего вы хотите от меня?
– Если мы вместе пойдем по этой дороге…
– Если, – бросил Ричер.
– Я бы хотел, чтобы вы солгали, когда будете давать показания. Вам следует повторить все, что Кармен рассказывала о побоях, но изменить все остальное, чтобы она не лишилась доверия присяжных.
Ричер молчал.
– Вот почему я должен вам верить, – продолжал Уокер. – Вот почему мне пришлось выложить все карты на стол. Вы должны знать, во что вы ввязываетесь.