Кровавое эхо

Снова наступило молчание.

– Ее нужно выпустить под залог, – сказал Ричер.

– Пожалуйста, не говорите об этом. Ваше желание невыполнимо.

– Элли нуждается в матери.

– Речь идет о более важных вещах, чем выход на свободу сейчас, – возразил Уокер. – Элли может провести несколько дней с бабушкой. Нужно думать о том, как она будет жить потом. Дайте мне время, чтобы решить ряд вопросов.

Ричер пожал плечами и встал.

– Все это строго между нами, ведь так? – сказал Уокер. – Вероятно, мне бы следовало предупредить вас об этом с самого начала.

Ричер кивнул.

– Свяжитесь со мной, – сказал он.

И с этими словами он вышел из кабинета окружного прокурора.

Глава 12

– Один простой вопрос, – сказала Элис. – Насколько правдоподобен тот факт, что домашнее насилие было настолько скрытым, что о нем ничего не знали даже близкие друзья?

– Не знаю, – ответил Ричер. – У меня нет опыта в подобных вещах.

– У меня тоже.

Они сидели напротив друг друга за столом в конторе Элис. Наступил полдень, и жара стала такой сильной, что в городе фактически наступила сиеста. На улицу выходили лишь те, у кого возникали срочные дела, не терпящие отлагательства. В конторе почти никого не было. Только Элис, Ричер и еще один адвокат в двадцати футах от них. Внутри конторы было никак не меньше сорока градусов. Влажность заметно повысилась. Висевший над дверью дряхлый кондиционер не приносил ни малейшего облегчения.

Элис вновь переоделась в шорты. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, закинув руки за голову, чтобы не касаться спиной липкого винила. Все ее тело было покрыто потом. Казалось, будто загорелая кожа смазана маслом. Рубашка Ричера промокла. Он уже начал сомневаться, что срок ее жизни растянется на три дня.

– Это «уловка двадцать два»,[17] – сказала Элис. – Домашнее насилие, о котором тебе известно, не может быть скрытым. Если оно действительно скрытое, то его попросту не существует. Например, я могу предположить, что мой отец бил мою мать. Возможно, так и было. А как насчет ваших родителей?

Ричер улыбнулся.

– Сомневаюсь. Он был морским пехотинцем. Большим парнем, и его нельзя было назвать джентльменом. Однако вам следовало бы видеть мою мать. Скорее это она его била.

– Так что же происходило между Кармен и Слупом?