— Некому. Ладно, говори, зачем звал.
— Да ведь как тебе сказать...
— А прямо, Алексей Василич, прямо. Я не красная девица. Ты меня хорошо знаешь.
— Знать-то знаю.
— Ну?..
— Да сиди ты, сиди. Осипов вот заболел.
— Я ж его утром менял! — удивился Антипов.
— Утром был здоров, а днем в больницу увезли. Война, понимаешь, а у него аппендицит. — Начальник усмехнулся, покачал головой. — Болезнь-то вроде мирная.
— Что верно, то верно.
— Выходит, Михалыч, некому на твоем молоте работать.
— А подручный его?
— Какой там подручный! Мальчишка.
Широко, уверенно распахнулась дверь. В кабинет вошел директор завода. Шинель на нем была распахнута, шапка торчала из кармана.
— Здравствуйте. — Он протянул Антипову руку. Потом посмотрел на начальника, спросил: — Все обговорили, Алексей Васильевич?
— Не совсем еще, — ответил тот и почесал карандашом за воротом рубахи.
— Почему же не совсем? — сказал Антипов, поднимаясь. — Все ясно: надо остаться на вторую смену.
— Именно надо, Захар Михайлович. — Директор тоже закурил. — В девять ноль-ноль подадут платформы. А мы не имеем на двенадцати машинах буксирных крюков. Мне доложили, что эту работу доверяют только вам и Осипову. Это так?
— Давыдову разве?.. — как бы размышляя вслух, сказал Антипов. — Нет, напортачить может, скорострел. А больше, получается, некому, раз Осипов заболел. Двенадцать?
— Да.
— Нет, никто не управится. Придется мне.