Джек Ричер, или Без права на ошибку

22
18
20
22
24
26
28
30

– А я с тобой, что было еще хуже, так как ты не являлась офицером.

– Но у меня были для этого все данные.

– Вот это верно, – согласился Ричер, поглядывая вниз. – А теперь она просто сидит в машине и чего-то выжидает.

– Она кому-то звонит.

В этот же момент в комнате ожил телефон.

– Очевидно, она звонит нам, – констатировал Ричер и поднял трубку. – Мы все еще здесь.

Затем он слушал Фролих.

– Хорошо, – наконец сказал он и повесил трубку.

– Она поднимается к нам? – спросила Нигли.

Он кивнул и, снова приблизившись к окну, увидел, как женщина выходит из машины с большим коричневым конвертом в руке. Затем она прошлась по тротуару и вскоре скрылась из глаз. Спустя две минуты Ричер и Нигли услышали мерное урчание поднявшегося к ним на этаж лифта. Еще через двадцать секунд раздался негромкий стук в дверь. Ричер распахнул ее, и в комнату вошла Фролих. Она сделала два нерешительных шага и остановилась посреди номера. Сначала она взглянула на Нигли, потом посмотрела на Ричера.

– Мы можем на минутку остаться наедине и поговорить? – спросила Фролих.

– В этом нет необходимости, – тут же отозвался Ричер. – Мой ответ будет «да».

– Но ты еще даже не слышал вопроса.

– Ты доверяешь мне, потому что доверяла Джо, а он – мне. Вот наш капкан и захлопнулся. Теперь ты хочешь узнать, доверяю ли я Нигли, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу. Да, я уверен в ней на все сто процентов, а потому ты тоже можешь раскрыться перед ней полностью. И для простоты предлагаю всем сразу перейти на ты.

– Согласна, – кивнула Фролих. – Именно это, собственно, я и хотела выяснить.

– Тогда снимай куртку и устраивайся поудобней. Может быть, ты хочешь еще чашечку кофе?

Фролих небрежно бросила куртку на кровать, затем подошла к столу и положила на него свой конверт.

– А выпить кофе было бы замечательно, – сказала она.

Ричер соединился по телефону с обслуживанием номеров и попросил принести им большой кофейник, три чашки, три блюдца – и более ничего.

– Я рассказала вам только половину правды, – призналась Фролих.