Джек Ричер, или Без права на ошибку

22
18
20
22
24
26
28
30

– Но почему тебя так взволновало это письмо? – удивился Ричер. – Мне всегда казалось, что фигуры такой величины должны получать целые мешки писем со всевозможными угрозами.

Фролих кивнула.

– Как правило, их бывает по нескольку тысяч в год. Но большинство адресовано президенту. Как-то необычно получить такое письмо на имя вице-президента. Кроме того, эти послания чаще всего бывают написаны на огрызках бумаги цветными карандашами, жутким почерком и непременно с ошибками. А это отличается безукоризненностью. Оно с самого начала удивило меня, и потому мы отнеслись к нему со всей серьезностью.

– Откуда оно пришло?

– Из Лас-Вегаса, – ответила Фролих. – Правда, это нам ничего не проясняет. А если учитывать, что американцы любят путешествовать по своей стране… Да к тому же Лас-Вегас как раз в этом отношении является первым по количеству мигрирующего народонаселения.

– Так вы убеждены в том, что письмо прислал американец?

– Только если учитывать статистические данные. Никогда еще мы не получали письменных угроз от иностранцев.

– И вы не считаете, что он является жителем Лас-Вегаса?

– Вряд ли. Мы думаем, он специально отправился туда, чтобы опустить в ящик свое письмо.

– Что же заставило вас прийти к такому выводу?

– На этом настаивают криминалисты из лаборатории, – пояснила Фролих. – Они утверждают, что письмо отправлял очень осторожный тип.

– Подробней, если можно.

– Вы же оба, как мне помнится, были специалистами военной полиции, верно?

– Нигли была специалистом по переламыванию шей, – пояснил Ричер. – Но если не ошибаюсь, она интересовалась и другими вещами.

– Не обращай на него внимания, – посоветовала Нигли. – Я полгода провела в лаборатории ФБР, где меня успели кое-чему обучить.

Фролих понимающе кивнула:

– Мы как раз и отсылали это письмо в ФБР, поскольку у них возможности куда обширней наших.

В комнату постучали. Ричер поднялся и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. Это пришел официант с кофе. Ричер открыл дверь и принял у него поднос. На нем стоял большой кофейник, три перевернутые чашки и три блюдца. Ни молока, ни сахара, ни ложек, только еще одна роза в изящной фарфоровой вазе. Он поставил поднос на стол, а Фролих предварительно отодвинула фотографию в сторону, освобождая ему место. Нигли перевернула чашки и принялась разливать ароматный напиток.

– Так что же удалось обнаружить экспертам ФБР? – спросила она.

– Конверт рассказал мало, – начала Фролих. – Стандартный, из коричневой бумаги, с клеевым клапаном и металлической застежкой-«бабочкой». Адрес напечатан на самоклеящейся бумажке, скорее всего, на том же самом принтере, который использован и для послания. Лист внутри оказался не сложенным. Клеевой слой намочен водой из-под крана. Никакой слюны, а следовательно, мы не имели возможности определить ДНК. На металлической застежке также не обнаружено никаких отпечатков пальцев. А вот на самом конверте их нашлось целых пять комплектов. Три принадлежали работникам почты, их отпечатки находятся в файлах правительственных сотрудников. Это одно из условий, о котором им сообщают в день найма. Четвертым оказался почтальон, разносящий письма в Сенате, который передал конверт нам, последним – агент, который вскрыл конверт.