Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

Но граф не только не старался снискать эти милости — едва услышав о них, он почтительно и скромно просил у Андреа Гритти дозволения их не принимать. Пусть лишь в награду за деяние ему разрешат жить в Венеции без должности целый год, а затем он изберет такой род службы, к какому почувствует склонность.

Флодоардо остановился в доме своего старого друга Канари и зажил в полном уединении, проводя время за чтением книг. Часто он целыми днями оставался в своих покоях, лишь по праздникам появляясь на публике.

Флодоардо приняли в совет, состоявший из людей, прославивших Венецию: Андреа, Сильвио и Канари. Все они старались найти применение тем достоинствам, которыми природа одарила графа.

В кругу светил каждый мнил бы себя небожителем, однако сии проницательные мужи скоро заметили, что Флодоардо утратил свою веселость и тайная печаль снедает его сердце.

Напрасно Сильвио, питавший к нему отеческую нежность, старался узнать причину этой задумчивости. Напрасно почтенный Андреа желал рассеять туман, окутавший чело любимца. Флодоардо оставался печальным и молчаливым.

Что же делала в это время Розамунда? Могла ли она веселиться по-прежнему, когда Флодоардо предавался грусти? Девушка была очень удручена, слезы часто застилали ее печальные глаза. Прелестный цвет лица сменился бледностью. Дож, обожавший племянницу, начал беспокоиться о ее здоровье, и наконец Розамунда захворала на самом деле. День ото дня силы ее истощались, она уже не покидала спальни. Но ее болезнь не могли распознать даже самые искусные врачи.

И тут произошло нечто, отвлекшее Андреа и его друзей от тревоги за Розамунду и немало их озаботившее. Никто еще не отваживался в Венеции на столь дерзкий поступок.

Петрини, Сгруцца, Балуццо и Томмазо, пойманные Флодоардо, сидели в тюрьме, где их допрашивали каждый день, и каждый день они считали последним в своей жизни. Андреа и его советники надеялись, что спокойствие общества наконец-то восстановлено и Венеция полностью избавлена от тех злодеев, которых мщение или варварство могли нанять за горсть золота. Как вдруг в начале одной из улиц нашли следующую бумагу, прикрепленную к пьедесталу статуи:

Струцца, Петрини, Томмазо, Балуццо и Маттео пали жертвами несправедливых судей! Этих храбрецов, которые были бы героями, если бы командовали армиями, называют бесчестными убийцами! Их больше нет, венецианцы, — но я заменю их и посвящу свою жизнь тем, кому они помогали! Я смеюсь над тщетою стражников! Я проучу этого дерзкого чужестранца, который предал на казнь моих сотоварищей! Пусть ищут меня те, кто имеет во мне нужду, — и везде найдут меня! Пусть трепещут те, кто вознамерится предать меня в руки властей! Для них меня нет нигде; но я сумею отомстить им в ту самую минуту, когда они сочтут себя в полной безопасности! Слышите ли, венецианцы, — горе тому, кто попытается изловить меня! Жизнь его в моих руках.

— Сто цехинов тому, кто найдет логово этого изверга! — воскликнул дож в ярости, прочитав бумагу. — И тысячу тому, кто поймает его!

Но тщетно стража искала Абеллино, тщетно искали его и те, кого привлекла обещанная награда, — разбойника нигде не было.

Тут и там утверждали, будто видели его переодетым то в монаха, то в старика, то в женщину, — но никому не посчастливилось его схватить.

Глава четвертая

ФИАЛКА

Читателю уже известно, что Флодоардо впал в печаль, а Розамунда сделалась больна. Пора объяснить причины этих перемен.

Когда Флодоардо, приехав в Венецию и часто появляясь в обществе, пленил всех своей веселостью и умом, то, казалось бы, чего еще ему желать! Но он стал вдруг задумчив, и одновременно поползли слухи о болезни Розамунды.

Однажды Розамунда вышла прогуляться в сад своего дяди.

В размышлениях бродила она без цели по дорожкам. Иногда срывала досадливо листья с деревьев и бросала на дорогу; иногда вдруг останавливалась; потом быстро шагала взад и вперед, опять замирала и устремляла взор в небеса. Сердце ее сильно билось, и тщетно удерживала она вздохи, вырывавшиеся из груди.

— Нет! — шептала девушка. — Никто не может сравниться с ним в красоте.

И блуждающие взоры ее искали кого-то.