Больница находилась на окраине города, а потому оказалась сравнительно просторной. Очевидно, при ее строительстве не возникло обычных затруднений, связанных с размерами земельного участка. «Если не считать проблем с бюджетом округа», – решил Ричер, потому что здание имело всего шесть этажей. Бетонные стены выкрасили в белый цвет как внутри, так и снаружи, а высота потолков была минимальной. В остальном больница не отличалась от любой из виденных Ричером. Да и пахло здесь, как обычно пахнет в подобных заведениях.
Ричер не особенно любил больницы. Он шагал вместе с остальными по длинному, хорошо освещенному коридору, ведущему к лифту. Шествие возглавляли психиатры. Они чувствовали себя здесь как дома. За ними следовали Хелен Родин и Алан Данута. Адвокаты о чем-то беседовали между собой. Психиатры подошли к лифту, и Нейбур нажал на кнопку вызова. Хелен Родин повернулась к Ричеру и остановила его в нескольких шагах от лифта. Наклонившись к нему, она тихо сказала:
– Вам знакомо имя Эйлин Хаттон?
– А в связи с чем оно всплыло?
– Мой отец прислал мне список новых свидетелей. В нем появилось имя Эйлин Хаттон.
Ричер промолчал.
– Создается впечатление, что она имеет какое-то отношение к армии, – продолжила Хелен. – Вы ее знаете?
– Это имеет какое-то значение? – поинтересовался Ричер.
Хелен подошла к нему еще ближе и повернулась спиной к остальным.
– Мне необходимо выяснить, что ей известно о Барре, – одними губами произнесла она.
«Это может все усложнить», – подумал Ричер и ответил:
– Она была прокурором.
– Когда? Четырнадцать лет назад?
– Да.
– И что вы знаете о работе Хаттон?
– Полагаю, сейчас она работает в Пентагоне.
– Что ей известно о Джеймсе Барре?
– Ей известно все, – сказал Ричер.
– Как? Ведь тогда дело так и не дошло до суда.
– Тем не менее.