Миссис Тритуэй представила им собравшихся, и Хьюсоны вежливо повторяли вслед за ней каждую фамилию, а англичане с учтивой улыбкой что-то бормотали в ответ.
— Еще не все пришли, — сказала мисс Рикерби-Каррик, с оживлением запихивая в рот салат. — Вы не самые последние. — Она указала на лежащий на столе список пассажиров. Трой уже заметила, что фамилия К. Дж. З. Андропулоса вычеркнута, а ее пока что не проставлена. Мистер Бард, украдкой покосившись на нее, протянул руку к списку и исправил эту оплошность.
Мисс Рикерби-Каррик игриво зашептала, указывая на фамилию Дж. де Б. Лазенби:
— Давайте угадаем, кто он.
Приход самого мистера Лазенби избавил их от необходимости гадать и слегка разрядил напряжение: мистер Лазенби оказался священником.
Это было неожиданно: обычно простые священники не разъезжают в дорогих машинах, за рулем которых сидят шоферы в форме. Мистер Лазенби не производил впечатления богатого человека. Высокий, с розовым лицом и чуть редеющими волосами, он носил темные очки, строгий серый костюм, голубой пуловер и соответствующий званию высокий воротник.
Миссис Тритуэй представила его, резонно добавив, что он, конечно, сам вскоре разберется, кто здесь кто.
— О, несомненно, — сказал мистер Лазенби с чуть заметной пасторской интонацией.
— А как же в списке-то! — воскликнула мисс Рикерби-Каррик. — Там не написано «преподоб…», почему, интересно?
— Наверно, потому, — отозвался мистер Лазенби, накладывая салат в тарелку, — что я сделал заказ письменно из Мельбурна. Кажется, я не указал свой сан.
Он с улыбкой кивнул ей, мелко перекрестил свой джемпер и сел рядом с мистером Поллоком.
— Как аппетитно приготовлено, — сказал он.
— Очень вкусно, — деревянным голосом ответил мистер Поллок и взял пикули.
Ленч продолжался под приглушенный шум голосов. Все рассказывали о себе. Хьюсоны прибыли из гостиницы «Табард» в Стратфорде-на-Эйвоне, где они в субботу смотрели «Макбета» и сочли спектакль очень странным. Мистер Лазенби гостил у норминстерского епископа. Мистер Поллок лондонским поездом добрался до Бирмингема, где остановился в гостинице «Осборн». Доктор Натуш и мисс Рикерби-Каррик приехали из дому. Мисс Хьюсон высказала предположение, что они с братом не единственные иностранцы на борту. Она обращалась к мистеру Лазенби, но, как показалось Трой, рассчитывала, что на эту реплику как-то откликнется доктор Натуш. Он не откликнулся. Мистер Лазенби стал рассказывать Хьюсонам об Австралии и Британском содружестве наций. Рассказывая, он тоже слегка повернулся к доктору Натушу, но из-за темных очков нельзя было разобрать, действительно ли он на него смотрит.
— Я никак не разберусь в этом содружестве, — пожаловалась мисс Хьюсон. — Это ведь Британское содружество, а вы не англичане, у вас правит королева, и в то же время вы не считаете себя монархией. Нам, американцам, наверное, этих тонкостей никогда не уразуметь.
Мисс Рикерби-Каррик разразилась сумбурной речью, где сожалела о рухнувшей империи и восторгалась монархией.
— Я знаю, так говорить не полагается, — сказала она, заговорщицки поглядывая на Трой, Поллока и Барда, — но иногда невозможно удержаться. То есть я, конечно, всей душой за свободу, гражданские права и интегра… — Она внезапно вздрогнула как ужаленная, багрово покраснела и повернулась к доктору Натушу. — Ради бога, простите, — пролепетала она. — Я хочу сказать, впрочем, я не знаю… То есть вы ведь?..
Доктор Натуш скрестил руки, минуту помолчал и спросил:
— Вас интересует, являюсь ли я подданным Великобритании? Да. Как вы видите сами, я отношусь к одному из национальных меньшинств. Я практикую в Ливерпуле. — Голос его был поразительно спокоен, будто весь этот разговор абсолютно его не задевал.
Наступила пауза, которую прервал шкипер, как краб, спустившийся по трапу:
ebooksa