Трой лежала и прислушивалась. Озноб прекратился, ее клонило ко сну, и в то же время было стыдно, что в таких обстоятельствах у нее возникает желание спать. Она слышала шаги, приглушенные голоса, потом вой полицейской сирены и чьи-то новые шаги и новые голоса. Она то погружалась в дремоту, то просыпалась.
Она очнулась от шума: что-то ударялось об обшивку «Зодиака», постукивали весла, хлюпала вода.
— Полегче, полегче, — раздался совсем рядом знакомый голос. — Подайте маленько назад. Вот так. Еще чуток. А теперь держите ее. Осторожненько.
За дело взялся Тиллотсон.
Трой с ужасающей точностью представляла себе, что происходит сейчас за стенкой ее каюты.
— Стоп. Теперь высвобождай. Помаленьку.
— Не могу.
— Как это ты не можешь?
— Что-то зацепилось.
— А! Ну погоди-ка минутку.
— Здесь. Вот здесь ищите.
— А, ну-ну. Держи крепче, сейчас разберемся.
— Что там?
— Веревка. Затянута у нее на талии и к чему-то привязана.
— Может, обрезать?
— Погоди, я попробую вытащить. Держи крепко, тебе сказано. Вот так!
Послышалось тяжелое дыхание.
— Ну вот, пошел!
— Чемодан?
— Ага. Ну помоги-ка, он, черт, тяжелый. Эй, поосторожнее, она и так обезображена.