Джек Ричер, или Я уйду завтра

– Нам подали заявление о пропаже человека, – ответила Тереза. – Очевидно, Сьюзан помогала кому-то собирать информацию и, когда она не объявилась, человек, с которым она должна была встретиться, забеспокоился и пришел к нам.

– Какую информацию она собирала?

– Думаю, что-то личное. Меня здесь не было. Дежурный из дневной смены сказал, что звучало все вполне невинно. Да и как может быть иначе, зачем тогда приходить в полицию?

– И почему Джейкоб Марк не должен об этом знать?

– Нам необходимо выяснить огромное количество деталей. Сделать это без него будет проще. Он ведь родственник, значит, заинтересованное лицо. Он наверняка поднимет страшный шум, я уже не раз такое видела.

– С кем Сьюзан Марк собиралась встретиться?

– Иностранный гражданин, приехавший к нам в город на короткое время с целью провести расследование, с которым помогала Сьюзан Марк.

– Подождите, – остановил ее я. – На короткое время? И живет этот человек в отеле?

– Да, – ответила Тереза Ли.

– «Четыре времени года»?

– Да, – снова подтвердила она.

– Как его зовут?

– Это она, – поправила меня Ли. – Ее зовут Лиля Хос.

Глава 30

Было уже довольно поздно, но Тереза Ли все равно позвонила, и Лиля Хос без колебаний согласилась с нами встретиться в «Четырех временах года». Мы отправились туда в машине без опознавательных знаков, на которой ездила Ли, и припарковались со стороны тротуара перед отелем. Холл оказался просто великолепным, сплошной светлый песчаник, медь, желтовато-коричневые тона и золотистый мрамор – нечто среднее между уютным полумраком и ярким модернизмом. Ли показала у стойки регистратора свой значок, и дежурный позвонил наверх. По тому, как он разговаривал, у меня сложилось впечатление, что номер Лили Хос не самый маленький или дешевый в отеле.

Оказалось, что это целые апартаменты с двойной дверью, как в номере Сэнсома в Северной Каролине, только без копа перед ними. Коридор был пустым, и в нем царила тишина. Тут и там перед дверями номеров стояли подносы с грязной посудой, на некоторых ручках висели таблички «не беспокоить» или заказы на завтрак. Тереза Ли остановилась, еще раз проверила номер комнаты и постучала. Целую минуту ничего не происходило, потом правая створка открылась, и мы увидели на пороге женщину, на которую сзади падал мягкий желтый свет. Ей было лет шестьдесят, возможно, больше. Невысокая, грузная, со стального цвета волосами и простой стрижкой, бледное грубое лицо, жирное, неподвижное и какое-то выцветшее, с темными глазами, тяжелыми веками и морщинами вокруг них. Она вышла к нам в уродливом коричневом халате, сшитом из толстого синтетического материала.

– Миссис Хос? – спросила Ли.

Женщина опустила голову, моргнула, подняла руки и издала универсальный извиняющийся звук, показывая, что она их не понимает.

– Она не говорит по-английски, – сказал я.

– Она говорила по-английски пятнадцать минут назад.