— В мишень. Я ежегодно проверяю квалификацию всего персонала своего ведомства. К тому же необходимо давать им встряску, поэтому я и сама практикуюсь.
— И ты поразила мишень?
— От нее вообще ничего не осталось.
— А ты его после этого перезарядила?
Элизабет посмотрела на меня, улыбнулась и ответила:
— Шесть зарядов в магазине, один в стволе. Боезапас у меня в багажнике. Можешь загрузиться по полной, сколько унесешь.
— Ну спасибо.
— Это ружье моего отца. Береги его.
— Конечно.
— И себя береги тоже.
— Так я обычно и делаю.
Мы вышли из машины и, обойдя ее, подошли к багажнику. Деверо откинула крышку. Содержимое багажника лежало в беспорядочной куче. Да еще и вперемешку с землей и с какой-то грязью. Но я не стал тратить время на то, чтобы отчитывать ее за это, потому что сразу обратил внимание на металлический ящик, привинченный к дну сразу за переборкой, проходящей между креслами. Для женщины с такой комплекцией, как у Деверо, надо было сильно податься вперед, чтобы добраться до ящика. Встав на цыпочки и согнувшись в талии, она просунулась в глубь багажника, сделав меня зрителем неописуемого, божественного зрелища. Воистину прекрасного. Элизабет откинула крышку ящика и достала из него коробку с патронами двенадцатого калибра. Выпрямившись, протянула ее мне. Еще пятнадцать зарядов. Я положил по пять патронов в каждый карман брюк и оставшиеся пять — в карман рубашки. Она наблюдала за мной; вдруг ее глаза расширились, и она спросила:
— Ты что, стирал рубашку?
— Нет, — ответил я. — Купил новую.
— Зачем?
— Мне казалось невежливым показаться тебе в грязной рубашке.
— Я не о том; зачем ты купил новую рубашку вместо того, чтобы постирать прежнюю?
— Ну, просто я так решил. Поговорил с продавцом в магазине. Это показалось мне более логичным.
— Что ж, ладно, — Деверо пожала плечами.
— А ты знаешь, у тебя потрясающая попка.