Он презрительно смеется, на мгновение опрокидывая голову, от чего по спине пробегают неприятные мурашки, а порез на левом запястье изнывает с новой силой.
Я молчу. Лишь продолжаю пускать в его сторону взгляды, полные ненависти и презрения. Кэти по-прежнему пытается вырваться из моих оков, но уже не с той силой, что была раньше. С холодным лезвием у шеи особо не разгуляешься. Бедная девочка. Мне стоит тысячу раз извиниться перед ней, когда весь этот кошмар наконец закончится.
— А знаешь, твои действия намного хитрее. Я бы даже назвал их не такими предсказуемыми, как у моего сына, — продолжает насмехаться Ричард, сохраняя легкую улыбку на лице. — Впечатляет, впечатляет…
— Ева, какого черта?! — вдруг раздается рассерженный голос Аарона. Она оглядывается на нас с хмурым выражением лица. — Я же велел тебе уезжать!
Мистер Морган равнодушно взмахивает ладонью, не оглядываясь на собственного сына. В этот момент парочка военных, все это время продолжающих окружать парня, с силой толкают его вниз, грубо припечатывая плечом к асфальту. Его лицо отображает всю ту боль, мгновенно пронзающую его предплечье, но он лишь мужественно стискивает зубы, продолжая бросать хмурые взгляды в нашу сторону.
У меня щемит в груди. Я делаю глубокий испуганный вдох и совершенно забываю дышать, глядя на страдания Аарона.
Держись, Ева. Если будешь постоянно смотреть на него, долго не протянешь.
— Папа, папочка, спаси меня! — умоляюще кричит Кэти, сквозь слезы.
Я мысленно аплодирую ей за прекрасную актерскую игру.
— Оглохла? Отпусти ее, — хладнокровно произносит Ричард уже без прежней усмешки на устах.
Отлично, значит внутри его черной души еще осталась капля сострадания. По крайне мере, по отношению к своей дочери.
— Я не отпущу ее, пока Аарон не окажется в безопасности, — сухо сообщаю я, крепче стискивая нож.
С каждой секундой становится тяжелее контролировать нажатие лезвия. Теперь я всерьез опасаюсь, что и в самом деле причиню девочке боль.
Он вновь усмехается в ответ на мои слова.
— Ты сбрендила?! Мой сын слишком много знает, чтобы покидать экспериментальную зону, — Ричард сощуривает веки, с подозрением разглядывая меня с ног до головы, словно оценивая мои шансы на победу. — Ты не сделаешь этого.
— Хотите проверить? — с вызовом проговариваю я, делая вид, что крепче надавливаю нож, и провожу по тонкой коже окровавленной стороной лезвия. Кэти правдоподобно вскрикивает в ответ, цепенея от ужаса. — Не притворяйтесь, что ваша дочь заботит вас.
— Папочка, пожалуйста… мне больно! — в истерике кричит Кэти.
— Хватит мучать ребенка! — сердито произносит он, и в его глазах я улавливаю отголоски страха. Мужчина тут же делает пару шагов в нашу сторону, но я предусмотрительно взмахиваю пистолетом, отчего он замирает на месте. — У тебя кишка тонка выстрелить в меня.
Он начинает злиться, а я начинаю сердиться в ответ. У нас вполне взаимная неприязнь.
Его руки намертво прикованы по швам, уголки губ гневно опущены, стальной взгляд излучает полное равнодушие и раздражение от всей разворачивающейся ситуации.