– Приношу свои извинения, – сказал я.
– За что? – спросила Кейси Найс.
– Я сделал принципиальную ошибку, когда принял тебя за человека Государственного департамента, которого откомандировали в ЦРУ для того, чтобы набраться опыта. А потому посчитал нашу задачу слишком трудной и опасной для тебя. Но все наоборот, верно? Ты – агент ЦРУ, которого на время одолжили Государственному департаменту, чтобы ты научилась работать с паспортами, визами и прочими документами. Так что ситуация не является для тебя слишком сложной или опасной.
– И что же меня выдало?
– Пара вещей. Сигнал рукой, принятый в пехоте, – ты его знала.
Она кивнула:
– Да, я немало времени провела в Форт-Беннинге.
– И уж очень деловой ты выглядела.
– Разве Шумейкер не говорил тебе, что на самом деле я гораздо круче, чем выгляжу?
– Я подумал, что он пытается обосновать отчаянный риск, которому ты, по моим представлениям, подвергалась.
– Кстати, Государственный департамент занимается не только паспортами и визами. В сферу его деятельности входит множество других вещей. В том числе и надзор за подобными операциями.
– Как? Это операция О’Дея и двух людей из ЦРУ. Твоя и Скаранджелло. Государственный департамент не имеет к ней отношения.
– Я представляю Государственный департамент. Как ты сам сказал – временно. И теоретически.
– А ты держишь в курсе свое временное и теоретическое начальство?
– Не в полной мере.
– Почему?
– Потому что это слишком важное дело для Государственного департамента. Если наш стрелок – британец, русский или израильтянин, тогда, конечно, мы предоставим Государственному департаменту возможность сделать круг почета, но до тех пор, пока у нас не будет полной уверенности, операция будет проходить под грифом строгой секретности.
– Так вот как теперь это называется?
– Совершенно секретно.
– Новость для первой полосы. Насколько это секретно?