Солдаты бросились к елям. Еще пуще припустил дождь.
— Пошевеливайтесь, если не хотите заночевать в лесу, — угрюмо напутствовал их штурбманнфюрер.
Проводив взглядом солдат, он вытащил из-за пазухи карту. Эта грунтовка вела из Озерска на Тянск и далее — к Петербургу. Туда было нельзя. Не доезжая Тянска, нужно повернуть к северу, там дорога к большой реке Свирь, там союзники — финны. Вообще-то до Свири есть еще одна дорога — вот прямо отсюда… Только по такой распутице не проедешь, увы…
А может, бросить к черту все эти ящики с документами и пробираться пешком? Не-ет, герр Брюкнер, о чем это вы? Тогда уж лучше было бы отсидеться в бункере, на болоте. Там и оружие, и патроны, и гранаты тоже. Однако о бункере знает агент! Связной, тот, что курирует своего человека у партизан. Прямо сказать — тот еще куратор! Юноша исполнительный, но безынициативный.
Эсэсовец неожиданно улыбнулся внезапно пришедшим в голову мыслям. Только улыбка вышла какая-то невеселая, кривая. Черт с ними, с агентами… Унтерменши… — пусть уж теперь сами как-нибудь… А вот ящики бросать никак нельзя. В них — картотека, агентурные донесения, адреса и клички связных — все! Неизвестно еще, как дальше война сложится, а с таким ценным грузом нигде не пропадешь! Главное сейчас — выбраться.
Сплюнув, Брюкнер выбрался их кабины и сурово посмотрел на копошащихся с лапником солдат:
— Эй, скоро вы там?
— Стараемся, господин штурмбаннфюрер!
— Плохо стараетесь! А ну поднажали…
Офицер вновь уселся за руль. Завыл, заурчал двигатель…
Трое вышли на лесную опушку. Двоим — лет двадцать пять — тридцать, один — совсем еще молодой, безусый. Одеты примерно одинаково — в ватных телогрейках с военными портупеями, в сапогах. Все вооружены: пистолеты, трофейные немецкие автоматы МР-40, те самые, что кличут «шмайсерами».
Тот, что помоложе, вдруг затаил дыхание, прислушался, даже потянул носом воздух, словно вышедший на охоту волк. Обернулся к своим:
— Слышите? Вроде как машина!
Его напарники быстро переглянулись:
— Точно — машина. А чьи тут машины могут быть?
— Да только немецкие! Вдарим, Иван, а?
Покусав губу, Иван опустил автомат, вслушался:
— Судя по звуку — грузовик. Видать, в грязи застряли.
— Так и поделом, сукам фашистским! — зло прищурился молодой. — Небось, награбленное вывозят. Товарищ старший лейтенант, Иван Аркадьевич, догоним, а?
— Машину — на своих двоих?