— В том-то и дело! Я ничего не поняла. Видимо, голос изменили.
— Или накрыли микрофон платком! — подхватил я. — Но что-то вам все-таку сказали. Постарайтесь передать слово в слово.
— Только это: «Сейчас твоя очередь, ты сдохнешь и будешь такой же, как Джордж».
Произнеся эти слова, она вздрогнула.
— Больше ничего не было сказано?
— Нет, больше ничего. Ах, да, — она на мгновение задумалась, — добавили еще: «Помните о крокодилах».
— Каких еще крокодилах?
— Не имею понятия — я повторила только то, что сказал голос.
Она упала на диван и разрыдалась.
Я подсел к ней и, чтобы успокоить, начал гладить ее по голове.
— Ну, хорошо, хорошо, Грация, не нужно так расстраиваться. Я найду этого типа, вот увидите, и все ваши страхи пройдут. Мне хотелось бы поговорить с вами, но только, чтобы вы обошлись без паники и слез. Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
Рыдая, Грация придвинулась ко мне, и я чувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Я обнял ее за плечи, не переставая поглаживать по голове. Мне стало не по себе от роли утешителя вдовы моего лучшего друга. Мара стояла возле двери, как бы ожидая приказов своей хозяйки.
Я сказал ей:
— Позже я поговорю с вами, а сейчас займитесь каким-нибудь делом по хозяйству.
Не произнеся ни слова, она ушла.
— Это ваша единственная прислуга, кроме исчезнувшего Сэма? — спросил я у Грации, которая прочищала носик в микроскопический платочек.
— У меня есть еще кухарка, Амалия Раймони, а также садовник Гервин Грант, который исчез вместе с Сэмом.
— Мы их найдем. Но сначала я переговорю с Марой, а затем с кухаркой. Если вам не трудно, то я хотел бы услышать от вас, как умер Джордж.
— Да мне, собственно, и говорить нечего! Я была в Нью-Йорке по работе, как я вам уже говорила, Мара услышала, как он закричал нечеловеческим голосом, и примчалась к нему в комнату… и нашла его таким, каким вы его видели.
— Вы спите в общей спальне, то есть вместе, или у вас у каждого своя комната?