Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка,

Зажглась лампа на ночном столике и ее свет слегка проник за занавески, которые он немного раздвинул, чтобы лучше видеть.

Тонкая женская фигура с темными волосами, одетая в нейлоновую ночную рубашку, сидела на кровати. С руками, уцепившимися за покрывало, она смотрела на дверь. Мужчина слышал ее нервное, прерывистое дыхание.

Он взял теперь один конец шнурка в левую руку, другой в правую и повернулся боком так, чтобы было удобнее плечом раздвинуть занавески. Потом он стал ждать, наблюдая за девушкой.

Она заметила книгу, лежащую на полу, посмотрела на ночной столик, потом опять на книгу. И она отреагировала так, как он и ожидал. Отбросив покрывало, она поставила ноги на пол и протянула руку за халатом. Потом она встала и стала надевать халат, повернувшись спиной к окну.

Человек в коричневом костюме одним движением плеча раздвинул занавески и сделал шаг вперед. Быстро, как молния, он закинул за голову молодой девушки шнурок и сжал его вокруг шеи. Упершись коленом в ее спину, он толкнул ее вперед и повалил на пол. Не выпуская шнура, он упал на нее, все сильнее сжимая кольцо. Шнурок врезался в ее кожу с такой силой, что почти не было слышно стонов жертвы. Он усилил нажим своего колена на ее лопатки и сильно сжал шнурок. Он по-прежнему методически жевал резинку и, не меняя положения, совершал конвульсивные движения тела и видел слабое царапанье пальцев по полу. Он старался действовать без излишней грубости и сжимал шнурок с такой силой, чтобы только препятствовать крови приливать к голове, а воздуху проникать в легкие. Ему не составило труда закончить свое дело и вскоре он заметил, что движения тела стали менее конвульсивными. Только мускулы еще дрожали в рефлексе агонии.

По-прежнему стоя на ней коленями, с натянутым шнуром, он подождал три или четыре минуты, потом, убедившись, что она больше не двигается, старательно снял шнурок и перевернул девушку на спину.

Он нахмурил брови, увидев, что струйка крови вытекла из ее носа и запачкала ковер. Он положил палец ей на глаз, чтобы убедиться в полном отсутствии рефлекса, потом встал и старательно стряхнул с колен пыль, после чего внимательно огляделся кругом.

Он прошел через дверь, которая находилась по другую сторону кровати, открыл ее и проник в маленькую ванную комнату. Он обнаружил солидный крюк, вбитый в дверь, и на лице его выразилось удовлетворение.

Он потратил десять минут на приготовление сцены, которую задумал. Его жесты были спокойными и быстрыми. Когда он все закончил, он внимательно осмотрел дело своих рук, чтобы не сделать ни малейшей оплошности. Убедившись в том, что все в порядке, он старательно задернул занавески, вылез на пожарную лестницу и прикрыл окно до того положения, в котором он нашел его.

Молча и быстро он спустился по лестнице и снова прошел в садик, погруженный в темноту.

Глава 2

I

На следующее утро Чик Ваган остановил «кадиллак» у дверей дома Юлии около половины десятого. В тот момент, когда он вылезал из машины, Инглиш уже пересекал холл.

Чик был одет в свой излюбленный черный костюм с белым галстуком, на голове у него была черная фетровая шляпа. Этот костюм, который очень подходил к униформе, которую он так и не решался носить, очень ему подходил. В смокинге он казался неуклюжим, но в этом черном костюме, со шляпой, надвинутой на один глаз, он выглядел так, как и должен был выглядеть: типом жестким, твердым и опасным.

— Доброе утро, Чик, — сказал Инглиш, залезая в машину. — Что нового?

— Я ходил повидать привратника, как вы мне сказали, — ответил Чик, облокотясь о дверцу машины. — Это некий Том Колумб, тип, готовый слушать звон монет. У вашего брата была секретарша, по имени Мери Севит, которая живет в номере 45 на Ист-Плас.

— Отлично. Отправимся туда. Не будем терять времени, Чик. Я хочу приехать туда до того момента, когда она выйдет из дома. — Чик сел за руль и отъехал. Инглиш стал просматривать газеты, которые прихватил с собой.

Большинство из них посвящали длинные столбцы самоубийству Роя, соединяя его имя с именем Ника. Сэм Крайль, во всяком случае, проделал неплохую работу, — подумал Инглиш. Нигде не было ни слова о Корине. Моркли, казалось, тоже сдержал свое слово. Он заявил, что Рой страдал неполноценностью и покончил с собой в момент депрессии. История выглядела немного неубедительной, но Инглиш надеялся, что она продержится так и дальше, так как других сведений не последует.

Он с раздражением подумал, не теряет ли он зря время, собираясь посетить Мэри Севит, ему так много надо было сделать. Он должен был повидать сенатора Бомонта, чтобы успокоить его; ему необходимо было встретиться с комиссаром полиции. Он хотел повидать Сэма Крайля, к тому же, он должен был заняться делами Роя. Но он чувствовал, что если кто-нибудь и знал, по какой причине Рой покончил с собой, то это была Мэри Севит, его секретарша.

— Мы приехали, патрон, — проворчал Чик. — Этот барак слева.

— Не останавливайся перед домом, — ответил Инглиш. — Поезжай немного дальше. Мы пройдемся пешком.