В это субботнее утро охранник взял у Рейкса пропуск, взглянул на чистую обратную сторону, будто хотел обнаружить там поздравление или крепкое ругательство, и молча вернул его.
Рейкс вступил в лабиринт проходов и коридоров, залов, гриль-баров и кафетериев, танцплощадок, лестниц и прогулочных палуб. Он прошел театр, ют, открытые бассейны первого и второго класса — огромный улей, населенный теперь рабочими, снующими, как пчелы, чтобы поскорее закончить с неполадками и отделкой корабля. Попав на борт, человек ходил уже без всякой проверки, мог бродить везде, не вызывая удивления. Если он слонялся, даже не притворяясь, что бездельничает, это ничего не меняло — сами рабочие, по-видимому, только этим в основном и занимались. Ни один лифт не работал, поэтому Рейкс таскался вверх и вниз по лестницам, отмечал каждый этаж, добросовестно заносил в память каждый изгиб и поворот, каждый угол, каждый закуток. Чаще всего он возвращался на нос корабля, понимая, что эта часть судна важна более всего, а особенно внимательно изучал перед юта. Именно здесь заканчивалась голубая лестница «А». Рейкс прошел всю палубу, переступая через провода, обходя стремянки, на которых возились с освещением электрики, миновал танцзал, а потом через каюту 736 двинулся к лестнице «А». Впереди были каюты капитана и офицеров, а над ними — рубка, мозг корабля. Настанет день, и Рейкс будет управлять этим мозгом, именно здесь решится его жизнь. Тот день может стать роковым, если Рейкс не окажется уверенным, твердым хозяином положения. И он признался себе, что весь во власти вызова, бросить который ему не терпелось. Этот вызов тревожит его гораздо сильнее, чем мысли о будущем. Рейкс станет хозяином корабля по меньшей мере на час. Но для этого он должен знать его, как дорогу в Альвертон, должен изучить все, все ходы и выходы, начиная от таблички с надписью «Почта, телеграф, телефон» и кончая стеклянным витражом по правому борту, зная, что этажом ниже расположен ресторан «Британия», с раскрашенной головой Британии у входа, а впереди — смотровая каюта с большими окнами, выходящими на нос судна, на ют и бак, над которыми однажды ночью в свете палубных фонарей повиснет вертолет… знать все это, как и то, что в один прекрасный день в ту каюту войдет Белль и — как проверено полчаса назад — чуть-чуть раздвинет брезентовый занавес (его опускали на ночь, чтобы свет не мешал вахтенному в рубке) и посмотрит, как с корабля поднимут золото.
Узнав из разговоров в баре, что и сегодня, в субботу, капитан и кое-кто из офицеров дежурят на борту, Рейкс решил не заглядывать пока в их каюты. Он хотел попасть к ним как бы невзначай, держа наготове обаяние и извинения. Лучше заняться этим завтра, когда на судне будет еще меньше команды, а капитан, если повезет, пойдет в город завтракать или поедет навестить семью. Итак, Рейкс повернул назад, спустился по застланной синим ковром лестнице «А» и стал искать каюту для Белль, одноместную каюту первого класса. После ограбления Белль, неизвестная, безымянная, поплывет дальше, в Америку, и никто о ней больше никогда не вспомнит. Ей нужна каюта по левому борту, оторванная от всех остальных, но поближе к носу, так, чтобы из нее можно было быстро и легко добраться до лестницы «А» и подняться на бак. Рейкс уже выбрал каюту из тех планов судна, которые достала Белль в Кунард-хаузе, и знал, что номера кают начинаются с номера палубы, на которой те расположены. Одиночных кают первого класса на судне немного. Когда придет время, Бенсон и Мандель пустят в ход свои тайные связи и завладеют каютой № 4004.
Рейкс спустился на четвертую палубу, прошел по коридору и повернул направо. Он очутился в маленьком закутке у кают № 4002 и № 4004. Рейкса никто не видел, он скрывался за поворотом главного коридора. Дверь каюты была не заперта. Рейкс открыл ее и вошел. По левую руку стояла односпальная кровать от стены до стены. Под углом к ней — туалетный столик, зеркало, убранное голубой тканью. Под зеркалом — полочка с ночником, радио и кнопка, чтобы вызвать стюарда. Рядом с иллюминатором стоял платяной шкаф. Дверь в туалет, ванную и душ. Он обшарил каюту, понимая, что должен знать ее наизусть: ведь здесь могло оказаться нечто, способное чуть-чуть изменить план, и кто знает, что под этим «чуть-чуть» может крыться. Рейкс вышел из каюты, узнав одну важную вещь: задвижек не было ни у входной двери, ни у двери в ванную. Их можно было закрыть на ключ, но не на засов.
Затем Рейкс поднялся на верхнюю палубу и увидел, что, как и писал Сарлинг, через грузовой лифт можно попасть прямо ко входу в служебные каюты. Рейкс прошел мимо дверей с табличками «Столовая стюардов» и «Комната отдыха стюардов», очутился перед открытой железной дверью прямо на бак. Путь золота из спецкаюты проходил через лифт с восьмой палубы.
…И вот Рейкс снова в номере отеля, обдумывает, лежа в постели, план, знает, что он выполним. Понимает, что его нужно выполнить, — ведь несколько намеков в полицию уничтожат и его, и Бернерса, и Белль. Знает, что Бернерс прав: если ты связался с преступным миром, тебе уже нет спасения, нет свободы от страха. Есть только вывернутое наизнанку доверие таким людям, как Сарлинг, Бенсон и Мандель… Но, несмотря на всю извращенность, это доверие чего-нибудь да стоило, и Рейкс понимал: большего ему уже не получить.
На другое утро он снова отправился на корабль. Работа шла и по выходным. Рейкс толкался среди рабочих, иногда останавливался поболтать, наконец добрался до шканцев и по короткому коридору — до входа в каюту № 736. Он открыл дверь к офицерам, ступил в узкий проход. Справа виднелась каюта — смята постель, низкий стол, заваленный журналами, полка книг в мягких обложках. Слева вверх шла лестница к каютам старших офицеров. Впереди была стеклянная дверь — офицерский ресторан с балконом и зеркальными окнами. Офицер с двумя золотыми кольцами на рукаве синего кителя вышел в коридор и заметил Рейкса.
Рейкс кивнул, улыбнулся и сказал:
— Меня зовут Грэм. Я только что начал работать в «Аппер Клайд». Мне надо встретиться здесь с инженером Фарраром.
— У нас не было такого человека.
— Вот чудак! Он же сказал, что знает одного вашего офицера… не помню, его имени… офицер собирался провести меня по кораблю… показать рубку и все такое. Я должен был встретить Фаррара у каюты номер 736 в половине одиннадцатого. Простояв полчаса, я подумал, что, наверное, ошибся, и он ждет меня здесь. Вот моя карточка.
Рейкс подал офицеру пропуск. Тот мельком взглянул на него и вернул со словами:
— Так вы не помните имени офицера?
— Нет. Но, может, Фаррар где-то здесь. Может, он в рубке?
— Пойдемте посмотрим.
Вот так. Все шло как по писаному, потому что Рейкс уже попал на корабль, потому что у него был пропуск, потому что он говорил и жестикулировал естественно, качал головой и подшучивал над Фарраром, который вечно опаздывал и путал все на свете. Офицер, которому некуда было девать воскресенье, благо капитан и помощник сошли на берег, был не прочь составить себе компанию и с охотою показывал Рейксу корабль, которым гордился. К тому же никаких инструкций он, в общем, не нарушал. Итак, Рейкса повели на экскурсию — в прекрасную офицерскую лоджию, потом наверх, в каюты старших офицеров. Ему показали капитанскую гостиную — глаза Рейкса интересовались всеми подробностями, мозг запоминал их точно и аккуратно: стол напротив двери, настольная лампа с оранжевым абажуром, цветущий серебристо-серый кактус в горшке на низкой тумбочке, зеленые, с красными полосами пуфики у стен и под окнами, желтые и оранжевые занавеси, зашторенная дверь в рубку, перед ней вход в спальню и ванную… глаза смотрели, ум запоминал… на столе вазочка с заточенными карандашами, телефон, пара маленьких держателей для книг, несколько карманных словарей… Рейкс мысленно сфотографировал всю комнату. Он знал, что вскоре будет стоять здесь и смотреть в лицо капитану, балансировать на лезвии ножа, но знать, что никогда не хватит лишку. Он будет уверен в себе, когда подвергнет капитана тому принуждению, какому подвергли его самого.
Через каюту штурмана офицер провел Рейкса в рубку. Широкие окна, под которыми располагались органы управления судном. Ему показали офицерский мостик, телеграф машинного отделения, радарную установку… Офицер рассказывал, Рейкс изображал удивленного зеваку. А за окнами были другие корабли, другие палубные надстройки, доки, серая, загаженная вода, застывшие бараки и склады. Рейкс понимал, что ему повезло, что боги повернулись к нему лицом, представлял, как войдет сюда ночью, когда все приборы светятся мягким голубым светом. Офицер ничего не таил от Рейкса. Он был влюблен в свою «Королеву Елизавету 2» и с радостью описывал красоты возлюбленной, объяснял все: «здесь главный штурвал, за которым стоит рулевой, а это — навигатор…» Отсюда, из рубки, включат освещение палубы, когда над кораблем повиснет вертолет. Рейксу дали посмотреть рабочую каюту капитана справа от мостика и — вот до чего доводит любовь и гордость — даже туалет офицеров на мостике и умывальник слева от входа.
Рейкс выпил со своим поводырем чашку кофе, поболтал с ним полчаса и с облегчением узнал, что мачта на баке складная и опустится, когда корабль выйдет в море. Она служит для крепления якоря и освещения, но только когда судно стоит в порту. То, что так беспокоило Рейкса в последние дни, оказалось пустяком. А еще он узнал, что дверь к офицерам во время плавания всегда запирается.
Рейкс вернулся в отель к ленчу, подождал, пока не ушел портье, взял с его стола ключ от номера Альфреда Грэма. Поднявшись наверх, он положил пропуск на туалетный столик Грэма, создав, таким образом, иллюзию, будто его подобрала с пола горничная. Потом Рейкс спустился в холл, отдал ключ портье, сказав, что ошибся, и попросил свой собственный.
В три часа он уже возвращался в Лондон.
ebooksa