Джек Ричер, или Вечерняя школа

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вы находитесь в городе, – сказал он наконец. – И можете выяснить, кто и что ему продал, а также узнать, какое на документах стоит имя. Дата рождения и номер паспорта тоже нам пригодятся. Обычно подобные продавцы склонны вести записи. Для собственной безопасности – и шантажа.

– Тут все или ничего, – заметил Ричер. – Если мы начнем расспрашивать в баре, они могут запаниковать. Новость разлетится со скоростью света, и наш парень мгновенно заляжет на дно. Кстати, вполне возможно, что у него больше одного паспорта. Баров в городе много. Наш свидетель говорил, что он ходит в два разных.

– И тем не менее это наш единственный шанс.

– Поговорите с Рэтклиффом. Я хочу знать, до какой степени нам дана свобода действий.

* * *

Затем Ричер отправился в свой номер, который находился рядом, и подошел к кровати. Он не спал больше тридцати часов и устал. Джек поставил ботинки рядышком под окном, аккуратно пристроив на них носки. Затем сложил по швам брюки и положил их под матрас, чтобы они отгладились. Сняв куртку, ровно повесил ее на спинку стула и услышал, как что-то зашуршало в кармане. Конверт Гризмана с отпечатком пальца. Он собирался отдать его Ороско, но забыл.

Ладно, в другой раз, может быть.

Покончив с делами, Ричер принял душ, сбросил дюжину вышитых подушечек с кровати, забрался под одеяло и уснул.

* * *

Спальный режим американца не менялся на протяжении нескольких дней. Он начинал с десяти минут удовольствия, затем шли двадцать минут работы. Удовольствие ему доставляла карта Аргентины, широкомасштабная, четкая, со множеством деталей. Ранчо, которое он собирался купить, находилось в самом центре – огромный квадрат со стороной в тридцать миль. При скорости, разрешенной в городах, потребуется час, чтобы добраться из одного угла в другой. Всего девятьсот квадратных миль, почти шестьсот тысяч акров. Наверное, его даже можно увидеть из космоса. Но, если честно, все-таки не больше Род-Айленда с площадью тысяча двести квадратных миль.

Однако и то, и другое кажется карликовым по сравнению с овцеводческой фермой «Анна Крик» в Австралии, ее площадь более девяти тысяч квадратных миль. Примерно шесть миллионов акров. Почти как Массачусетс. Он читал про хозяина фермы, проехавшего сто тысяч миль на своем грузовике и ни разу при этом не покинувшего своих владений. И тем не менее ранчо в Аргентине входит в первую десятку в мире. Оно просто огромное. И его дом будет стоять в пятнадцати милях от ограды – ровно такое уединение ему требовалось в новом мире, который он помогал создавать.

Он сложил карту и приступил к двадцати минутам работы, которая заключалась в слушании записей для совершенствования его испанского. Ему потребуются рабочие, и он не может рассчитывать, что они станут учить английский. Поэтому он лежал на кровати, надев наушники, слушал, повторял, запоминал, пока его мозг не устал и он не заснул.

* * *

Нигли постучала в дверь Ричера в восемь утра на следующий день. Он уже не спал, даже успел принять душ и одеться и был готов к первой чашке кофе. Лифт напоминал позолоченную птичью клетку на цепи, а шахта была отделана филигранным кованым железом. Они слышали, как он приближается, чтобы забрать их. Войдя внутрь, Ричер и Нигли увидели на полу лежавшую обратной стороной кредитную карточку. Или водительское удостоверение. Или еще что-то. Видимо, кто-то нечаянно его выронил. Но не удостоверение личности Bundesrepublik Deutschland, цвет не тот.

Нигли наклонилась, подняла карточку и посмотрела на нее.

– Вы должны мне десять долларов, – сказала она.

Сержант держала в руке водительское удостоверение, выданное в Вирджинии, с четкой фотографией женщины. Открытое, честное лицо, светлые волосы средней длины, простая прическа, вне всякого сомнения, приглаженная пальцами. Мэриан Синклер, сорок четыре года, живет в Александрии, в загородном доме, судя по номеру улицы.

Ричер достал из кармана деньги, отделил две американские пятерки и протянул их Нигли.

– Она, наверное, только что заселилась. После ночного перелета. Я начал терять нюх – не думал, что она приедет. И уж конечно, что она из тех, кто теряет водительское удостоверение в лифте. Проклятье, она же номер два в СНБ, и от нее зависит будущее мира.

Лифт остановился на первом этаже, и они вышли. Ресторан, где подавали завтрак, находился в подвале. Они спустились вниз по винтовой лестнице и оказались в уютной комнате с распахнутой двойной стеклянной дверью, которая выходила во двор. Там за столиком, залитым лучами утреннего солнца, сидела Синклер. Она была в черном платье, пила кофе и ела пирожное. Они подошли и сказали:

– Доброе утро.

Синклер подняла голову.

– И вам. Присоединяйтесь.