Голос Древних

— Тогда почему бы нам просто не жить в пределах вселенной? — воскликнул Одиссей. — Ведь у нас невообразимое количество времени и пространства, которого хватит на немыслимое количество поколений, цивилизаций, историй! Вот и хорошо, что мы такие маленькие и быстрые! Пусть мы не можем длиться вечно и даже слишком долго, пусть мы мимолётны, пускай цивилизации угасают, возникают снова, и опять угасают в пустоте. Всё же в миллиард раз лучше быть, хоть на одну жизнь, чем не быть вовсе!

— Ты так и не понял, — глухо сказал Древний, в его голосе послышалась боль, и человеку стало невыносимо печально. Архаи были настолько жизнелюбивы и добры…

— Объясните мне.

— Вселенная конечна. Бездна терпеливо ждёт, когда закончится всё бытие, ведь для ничто любые триллионы лет не имеют длительности и смысла. Для нас вселенная будет существовать невообразимо долго, но когда-то она превратится в ничто, флуктуация исчезнет и наступит блаженная пустота, — Древний на секунду замолчал, чтобы Фокс его расслышал. — Но закончившись, вселенная канет в небытие вся сразу. От первой молекулы до последней, от начального мига существования до финального. Всё пространство-время: прошлое, настоящее, будущее. И вместе с каждым объектом и мгновением вселенной, в пустоте окажется и мучительно распадётся в ничто каждый, кто когда-либо жил. И камень. И атом. И инфузория. И разумный мыслящий человек.

Одиссей содрогнулся.

Он вспомнил, насколько мучительно было соприкосновение с пустотой, абсолютный распад в её всепроникающей хватке. Вспомнил, что это была всего лишь симуляция архаев. Подумал, что он соприкасался с псевдо-небытием очень малое время, не успел даже потерять контроль над движением и мыслью, оставался в сознании, пусть и дрогнувшем от распада.

Сколько еще зияющих провалов безвременья ему было уготовано мучаться, если бы он правда оказался там? Был ли вообще конец муке распада? Одиссей никогда в жизни не захотел бы испытать это снова. Тем более, по-настоящему. Тем более…

— Все? — спросил он, не веря. — Когда вселенная кончится, все, кто когда-либо жил?..

— Не просто все. В каждый момент своей жизни. Всегда.

Фокс отступил назад, у него подкосились ноги. Он понял всю картину разом, за секунду, от и до. Он понял, почему великие и всемогущие архаи десятки тысяч лет искали выход и с каждым поколением становились печальнее и бледнее. Потому что выхода не было. Он понял, почему отчаянные Забытые пошли на заведомую смерть, лишь бы попытаться. Почему иксарцы предпочли избавиться от разума и сознания, чтобы хотя бы их будущие поколения не испытали того, что уготовано испытать тем, кто уже был рождён. Почему схарны обезумели и подвергли себя немыслимым страданиям тела… которые меркнут перед мучительностью полного распада в пустоте.

Потому что жизнь так прекрасна и коротка. И когда ты умираешь, твоё пребывание в пространстве-времени завершается. И ты не ждёшь далёкого конца вселенной, а сразу оказываешься в финале сущего, вместе со всем, что было и будет — наедине с всепоглощающей пустотой без выхода и без конца. И она поглощает тебя. Не потому, что ты виноват, а просто потому, что ты мыслишь и существуешь. А вся бесконечность не-сущего — нет.

Большинство людей ошибочно думает, что они — это тот, кто есть в данный момент, так устроено моментарное человеческое восприятие. Они не понимают, что каждый из нас — это множество личностей, которые существуют вплотную друг к другу, трансформируясь из мгновения в мгновение по линии времени. Каждый из нас — это и ребёнок, и взрослый, и тот, кем ты был позавчера, и кем будешь пять дней спустя после мига, как осознаешь это. Живое разумное существо — это темпоральная река или дракон, длинная совокупность всех пережитых мгновений.

И небытие пожрёт их все. Не важно, в каком порядке, с начала к концу или с конца к началу, а может, все одновременно. Но корчиться в муках распада, без спасения и надежды, будут все прожитые мгновения твоего существа, от несчастного до счастливого, от младенца до старика. Всё канет в никуда и никогда не свершится, и чем дольше ты радовался жизни, тем большая мука распада ждёт тебя там, за гранью.

Одиссей ощутил, как пол уходит у него из-под ног. В мире никогда не было иного рая, кроме маленькой и бесценной жизни. Но каждого рождённого изначально ждёт ад перерождения в небытие.

Молчание тянулось несколько минут, человек сидел, сгорбившись и закрыв глаза. Несколько раз его передёргивало, дважды он ударил кулаком по камню и нечленораздельно закричал в ярости и боли. Архаи висел перед ним смирно и тихо.

— Неудивительно, — сказал Одиссей, и никто из знавших его не узнал бы голос. — Что вы отматываете всех участников назад. Никто не должен знать об этом. С этим знанием невозможно смириться и с ним невозможно жить.

— Уж лучше дать живущим счастье незнания и возможность считать, что их свершения чего-то значат, — тихо согласился Древний. — Так мы и делали, ибо те двое победителей, которые смогли дотянуться до правды, умоляли дать им забыть.

— Никто, — повторил Одиссей, глядя в себя и в никуда. В его бездонном чёрном глазу трепетала крошечная звёздочка: красная, алая, пурпурная, рубиновая, огненная, багровая, кровавая. Вишнёвая. Он встал и хрипло добавил:

— Кроме тех, кто должен попытаться это изменить.

Он встал.