Одиссей несколько раз открывал рот, чтобы сказать, но каждая фраза в последний момент менялась в голове. Было нелегко найти верные слова.
— Все старшие расы можно назвать детьми архаев, но сайн можно назвать вашими родителями. Как и родителями всех остальных.
— Как же так? — осторожно удивился Древний. — Ведь сайны появились куда позже нас и благодаря нашим усилиям.
Но в его точном, идеально выверенном голосе крылась улыбка и… благоговение?
— Над статуей медузы горел символ времени, — покачал головой Одиссей. — И, хотя архаи не нашли способа преодолеть пласты миллиардов лет, вы знали всё о будущих расах. Не только о тех, кого защитили, но и о «внуках». Да, вы просчитывали и проглядывали толщи времени вперёд, но, полагаю, однажды будущее вам ответило. В конце концов, вы и сайны — единственные существа, осознающие пять измерений, включая время. У меня нет никаких данных, только общие догадки… но думаю, что сайны смогли пронизать время и коснуться вашей расы, как-то помогали на вашем пути. Может, освещали для вас будущее и чуть-чуть избавили от одиночества?
— Когда мы не нашли собратьев в настоящем, мы пытались искать их в будущем, и, в том числе, отправили послание. И на него пришёл ответ. Сайны не смогли сделать ничего, кроме этого — но этого было достаточно, чтобы вдохнуть в нас новую веру и новую жизнь. Направить нас на десятки тысяч лет вперёд. Мы поняли, что мир небезнадёжен.
— А когда архаи уже познали все разочарования и печали, вы снова получили послание и помощь из далёкого будущего, и вот тут я даже знаю, в чём.
— В чём? — зачарованно спросил Древний.
— В создании этой маленькой планеты. Здесь темпоральная плёнка сайн, и сам мир создан из чёрного стекла, которое может останавливаться по времени и потому становится нерушимо. Как и их корабли.
— Как и твой глаз.
Фокс прерывисто вздохнул.
— Мне интересно, почему сайны решили, что там, где не справились одна раса или пять, ответ найдут четыре тысячи? Или они просто хотели, чтобы все мы, населяющие эту Башню, были не одиноки?
— В первую очередь, сайны свели всех-всех-всех воедино из любви. Но и потому, что верили в силу концентрации культур.
— Хм. Чем больше разных подходов и взглядов, тем выше вероятность, что спустя эпохи их взаимопроникновения и эволюции создастся нечто, способное подойти к проблеме по-новому? Что-то в этом роде? — спросил Одиссей с небольшим скепсисом.
Нет, он был полностью за разнообразие. Рождённый в многорасовом мире, детектив боялся даже представить, каково человечеству было бы жить в леденящем одиночестве. Ничего хорошего. К тому же, Одиссей относился к сайнам предвзято. Но всё же детектив не понимал, как бесконечный вал разнообразия может помочь разумным прийти к высшей истине.
— У меня на корабле есть магазинчик, полный всевозможного барахла, — сказал он. — В нём труднее найти нужное, а не проще.
— Эта метафора была бы уместной, будь у твоего барахла возможность слияния и эволюции, рождения новых форм и идей, — усмехнулся архаи.
— Вы правы. Я просто не понимаю замысел сайн.
— Мы тоже.
— Вы тоже⁈
ebooksa