– Простите, ваше сиятельство.
– Встань для начала. А еще лучше – сядь. И давай рассказывай все, что знаешь. И про то, как ваш дом жгли, и про то, как жена твоя погибла, и про Сатану. Где твоя семья сейчас?
– У брата. На сеновале живут. Тепло сейчас, хорошо на сеновале.
Петра Аверин отпустил в глубоком раздумье и сказал позвать к нему Суркова.
Тот появился тотчас же.
– Вот что, – сообщил Аверин, – Петр Устюгов не виновен. Но отпускать его нельзя – поставьте к нему охрану, и пусть у него все опасные предметы заберут. Он нехорошее задумал. Я его отговорил вроде, но…
– Да кто же, если не он? – удивился Сурков, а потом покивал: – А-а, сыновья его сами могли. Или брат, Федор. Может, их взять, пока в бега не подались?
– Погодите брать. Никто никуда не побежит. Разберемся. Вы лучше скажите, вы задержали того парня, который Любовь Устюгову сбил?
– Да нет, зачем же? На нем и так лица не было. Отпоили водой, дали коньяку. С ним друг был, он и сел за руль, да уехали они. Чем он виноват-то?
«Тем, что на повороте и не подумал скорость сбросить».
– Но хоть номер-то его записали?
– Ну конечно. Номер записали, само собой. Зовут Хмельницкий Николай.
В машине Аверин обнаружил свернувшегося калачиком и спящего на заднем сиденье Кузю. Постучал в окно, тот подпрыгнул и уставился на хозяина полуприкрытыми глазами.
Аверин открыл дверь и сел за руль.
– Сейчас я еду в поместье Дубковых.
– Мне в кота? – уныло проговорил Кузя.
– Нет. У меня есть для тебя важное задание. Только ты должен очень постараться. Понял?
– Ага! – оживился Кузя.
– Тогда слушай. Примерно три недели назад тут, на шоссе, парень по имени Николай сбил женщину с детьми, жену погорельца Петра Устюгова. Очень переживал. Потом приходил домой к брату Петра, где семья погорельцев устроилась, прощения просил, деньги предлагал. Они не взяли, прогнали его. Он, когда уходил, кричал: «Я не виноват! Я же знаю, кто виноват!» Потом он приходил еще раз, за день примерно до убийства Дубкова. Ни Петра, ни его брата дома не было, остальные домочадцы даже калитку не открыли. Николай им из-за забора что-то кричал, но что – отцу они не сказали, не придали значения. Я хочу, чтобы ты поговорил с ними. Представься другом Николая, пассажиром, который был в машине во время наезда, они не знают его имени, назовись Александром, к примеру. Скажи, что друг твой в участке у отца их прощения опять просил и что «Петр его простил». Но сам Николай им в глаза смотреть не может и просил денег передать на лечение братьев.
Аверин достал двести рублей и вручил Кузе.
ebooksa