А Аверин подошел к телефону. Надо попросить Виктора узнать про владельца машины, сбившей Любовь Устюгову. Что-то ему подсказывало, что Николай о происшествии не заявлял, хоть и терзался чувством вины.
Но не успел он снять трубку, как телефон зазвонил.
– Граф Аверин слушает, – проговорил он, и тут же его перебил то ли крик, то ли всхлип:
– Ваше сиятельство, Гермес Аркадьевич, это Фетисов! Фетисов вас беспокоит!
– О господи, что случилось? – заволновался Аверин. Не дай Бог с Виктором беда…
– Тут… убили. Колдуна из Управления убили. И дива его сожрали подчистую.
– Чего?! – ошарашенно проговорил Аверин. – Кого убили? Кого сожрали?!
– Колдуна… я только что оттуда… это ужас, просто ужас.
– Так, погодите, успокойтесь. Говорите толком. Кто погиб? Не Мончинский, случайно?
– Я не знаю, как его звали…
– Это новый колдун Владимира, вы должны его помнить, дива, в смысле.
– А, нет. Не он. Этот в соседнем кабинете сидит. Помогите, Христом Богом молю. Я заплачу`. У меня деньги есть, я дочке копил, приданое. Все отдам. Только помогите.
– Да что же вы так причитаете-то? Если Мончинский с Владимиром уже прибыли, то это дело Управления. Не ваше. Даже если и на вашем участке.
– Да не на нашем! Возле Николаевского вокзала его нашли.
– Так вы вообще тут ни при чем…
– При чем. Объявлена общая тревога. Все колдуны со всех участков выходят на улицы на патрулирование. Это ужас. Ужас!
Действительно, если кто-то сожрал дива первого класса из Управления – это однозначно общегородская тревога.
– Этот велел мне ехать прямо туда… где убили. И я поехал. Сейчас вот вернулся. А он меня опять отправляет! Берите, говорит, собак своих, и на улицу!
– Кто? Владимир? – сочувственно спросил Аверин.
– Нет! Этот, хозяин его. Как вы сказали? А, да. Мончинский! А див этот поганый за его спиной ухмыляется!