– Аждарха обрадуется новым мертвецам, – сказал Тайбек едва слышно и подкинул еще дров в огонь.
– Кто такая аждарха? – спросил Виктор.
– Аждарха – это демон, который живет в озере. Любой татарский ребенок расскажет вам, кто такой аждарха. Его видят в разных обличьях, кто драконом, а кто огромным…
– Змеем, – закончил за него Виктор.
– Вот видите, господин инженер, вы уже такой же знающий, как татарский ребенок. – По тону его было не понять, шутит он или говорит серьезно. – Аждархи любят глубокие озера и бесконечные норы. И с людьми любят поиграться. Только вот игрушки их быстро делаются мертвыми. Мало радости в мертвой игрушке. – Он сунул в печь котелок с растопленным снегом, задвинул заслонку. – А будущей ночью почти все игрушки могут стать мертвыми. Кроме тех, кто помечен его кровью.
– Я помечен? – спросил Виктор.
– Если того, что ты получил, окажется достаточно, то да. А вот за мастером Бергом вам стоит приглядеть. В полнолуние не только игрушки теряют контроль над своими желаниями, но и сам аждарха. Змеиная его суть становится особенно сильной.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Виктор.
– Когда-то я тоже был ребенком и любил слушать сказки. – Тайбек улыбнулся, но не Виктору, а своим воспоминаниям. – Мой дед знал много удивительных сказок, да и рассказчиком был куда более талантливым, чем я. Присматривайте за архитектором, он сейчас самый беззащитный.
Тайбек оказался прав. День они кое-как пережили, занимали себя делами по дому, на бьющуюся о стены замка вьюгу старались не обращать внимания, но с приближением ночи становилось все тяжелее. Дом дрожал, и дрожь эта сводила с ума. Не всех, но многих. Оставшиеся в замке строители боялись и, чтобы заглушить страх, запили. Вскоре к ним присоединился Август. Виктор хотел было его остановить, но Игнат сказал:
– Пускай. Напьется и уснет. С пьяным меньше хлопот.
Вот тут он ошибся, что-то не просчитал. Наверное, из-за головной боли. То, что у Игната болит голова, было видно невооруженным глазом. Виктор только не знал, связано ли это с полнолунием. Сам он чувствовал себя вполне сносно, разве что почти уже незаметная хромота усилилась. Но с этим можно было мириться.
Пьяного вдрызг Августа перетащили в кабинет ночью. Строители к тому времени уже спали мертвецким сном, даже непьющий Тайбек прикорнул у печи. А Гришка сидел у окна, рисовал пальцем узоры на его обындевевшей поверхности. Узоры были похожи на змеиный след.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Игнат, когда они уложили Августа.
– Кажется, хорошо.
– Когда на мне еще не было вот этого, – Игнат вытянул перед собой руку с браслетом, – и зов я слышал очень хорошо, Аким Петрович посадил меня на цепь. Так было надежнее всего. Вас с Августом я просто свяжу. Не обижайся, это для вашей же безопасности.
– Может, вообще спать не ложиться? – спросил Виктор.
– Давай попробуем, только я все равно вас свяжу.
Ничего у них не получилось. Может, причиной тому была минувшая бессонная ночь, а может, полная луна, свет от которой пробивался даже сквозь метель, только они уснули. А когда проснулись, Августа на месте не оказалось. Разрезанные веревки лежали на полу, и дверь, ведущая в коридор, была приоткрыта. Игнат вскочил на ноги, выругался сквозь стиснутые зубы, когда в петлях веревки увидел собственный нож. Пьяный, беспомощный Август обхитрил их всех. Или это был не Август, а тот, кого Тайбек называл аждархой?
– Развяжи меня, – попросил Виктор. – Тайбек сказал, что того серебра, что во мне, должно хватить.