– Тогда возьми, – Кайсы протянул ему факел. – Как спустишься, зажжешь.
– Спасибо. – Игнат сунул факел за пояс, бросил быстрый взгляд на пригорюнившегося Августа и начал спускаться.
Спуск длился недолго, очень скоро ноги коснулись дна пещеры.
– Все! – крикнул он оставшимся наверху и зажег факел.
Огонь долго не хотел разгораться, то ли из-за сырости, то ли из-за нехватки кислорода, но наконец-то пламя осветило каменные стены подземной пещеры. В пещере этой не нашлось ничего примечательного, кроме, пожалуй, огромного металлического слитка в форме сердца. Вот только сердце это было не из тех, что принято изображать на поздравительных открытках, а из тех, которые рисуют в анатомических атласах. С нитями коронарных сосудов, камерами, клапанами и обрывком аорты. На мгновение в неровном свете факела показалось, что это металлическое сердце пульсирует, живет чуждой нормальному существу жизнью. Показалось. Но одно он знал наверняка. Он знал, из какого металла отлито это сердце. Если только оно отлито…
По затылку потянуло холодом, будто невидимая ледяная рука взъерошила волосы. А браслет на запястье, наоборот, нагрелся, признавая свое в этом гигантском сердце.
– Ну, что там? – послышался голос Кайсы, и сверху замаячил огонек керосинки.
– Спускайтесь! – позвал Игнат, подходя к сердцу вплотную, но не решаясь до него дотронуться. Что-то подсказывало ему, что оно окажется таким же теплым, как и браслет.
Кайсы не пришлось просить дважды, через минуту он уже был на дне пещеры.
– Что это за гадость? – спросил без особого интереса.
– Это сердце.
– Сам вижу, что сердце. Чье?
Хотелось бы знать. Или, наоборот, не стоит?
– Лаз нашел? – Кайсы был человеком сугубо практичным, а в куске металла, пусть и такой затейливой формы, он пользы не видел.
– Еще не искал. – Все-таки Игнат дотронулся до гладкой, с серебряным отливом поверхности, но тут же отдернул руку. Сердце, чьим бы оно ни было, все еще жило и пульсировало…
А Кайсы, высоко подняв над головой факел, уже обходил пещеру по периметру и почти сразу же нашел то, что искал.
– Вот он, родимый.
Если бы все внимание Игната не занимало серебряное сердце, он бы тоже заметил этот ход. Его невозможно было не заметить. Большой, два метра в диаметре, идеально круглый, с гладкими, словно отполированными стенами.
– Будто змеиный лаз, – проворчал отец Айви, и впервые в его голосе послышались отголоски страха.
– Эй, у вас там все хорошо? – Август все ж таки не усидел на месте, свесился в дыру.