– Мне многое в этом деле кажется странным, Сергей Демидович. – В зашитой ране снова заворочалась боль, и Дмитрий пожалел, что отдал флягу с коньяком.
Перед внутренним взором снова появилась волчья морда. Вот только волчья ли? Желтоглазая, клыкастая, с острыми, высоко поставленными ушами – определенно звериная, но вряд ли волчья. Если только это не был какой-то особенный волк. Очень особенный…
Кайсы, который все это время наблюдал за ним с великим вниманием, нахмурился. Может быть, его посетили те же самые мысли? Неважно. Сейчас важно, что он, Дмитрий, выжил. Шрам на груди, верно, останется знатный, но шрамы, говорят, украшают истинного мужа. Все-таки он решился посмотреть на свою рану, но ничего, кроме окровавленной повязки, не увидел.
– Рана страшная, – изрек Кайсы ничего не выражающим тоном.
– Спасибо, если бы не вы…
– Не благодари. Рано благодарить. Не всякий после такой раны выживет. После такого зверя… – добавил он так тихо, что расслышал его только Дмитрий. – Спи пока, – сказал уже громко. – Думаю, этой ночью он уже не нападет, – и бросил полный раздумий взгляд на фон Рихтера.
Софья не обманула, вернулась, как и обещала, до темноты. И возвращению ее Илька был рад так, что едва не расплакался.
– Все хорошо. – Она погладила его по голове, ласково, совсем как мамка, а потом спросила: – Голодный?
Он молча кивнул и все-таки не удержался, всхлипнул.
Ужинали на кухне. В отсутствие того, кто назывался Илькиным отцом, огромный дом словно бы опустел, а про мальчика все забыли. Пусть бы забыли насовсем, тогда, возможно, у него получилось бы сбежать. Вместе с Софьей, потому что оставлять ее одну на этом страшном острове он не хотел. Не по-мужски это.
После ужина они сходили на озеро, Софья показала ему свою жабку. Получалось у нее хорошо. Илька мог бы и лучше, но решил проявить благородство и камешки в воду бросал вполсилы.
Сумерки наступили внезапно, и вместе с ними вернулся страх. Нет, не страх – самый настоящий ужас, от которого кожа покрывалась гусиной сыпью и ладони делались мокрыми. Они занимались в классной комнате, когда пришла Раиса и велела:
– Спать пора.
– Пойдем, Илья. – Софья встала, взяла его за руку. – Я отведу его в комнату. Вы же не возражаете?
Раиса не ответила, но на Ильку посмотрела зло. Значит, непременно отыграется, когда они останутся наедине. А пока она держалась в стороне, но глаз с них с Софьей не сводила.
– Не бойся, Илька, – шепнула Софья так, чтобы Раиса не услышала. – Я сделаю вид, что ухожу, а когда она уберется, вернусь.
– Она запрет комнату на замок, – предупредил он так же шепотом.
– С замком я разберусь. – Софья подмигнула ему заговорщицки.
И не обманула. Не успел Илька десять раз досчитать до десяти, как замок тихо щелкнул, и дверь бесшумно приоткрылась, впуская внутрь тень. Он испуганно вздрогнул, затаился.
– Это я, – сказала тень голосом Софьи. – Быстро, правда?