— Посмотрим, — важно отмахнулся помощник и направился к машине.
Работяга подскочил на ноги и принялся кланяться в пояс. Из его руки высыпалась горсть саморезов. Спохватившись, парень вновь начал поднимать металлический мусор.
— И как ты догадался? — поразился я, когда Фома вернулся в салон.
— Такие вот мастерские чем-то должны жить, — пожал плечами водитель. — А заведение стоит на отшибе и явно не для местных. Оно для тех, кто тут проездом. Через метров пятьсот мы бы заметили, что колесо пробито. Остановились бы и потопали бы обратно, чтобы просить помощи.
— Ловко придумано, — отозвалась Арина Родионовна.
— Дорога чуть дальше расходится на две. Одна из них тянется круг города. А другая идет куда нам надо. Вот с первой тут и хватает потерпевших. Но сегодня работы у них будет немного.
Дальше потянулся заросший травой пустырь, по которому вышагивали цапли. Пучки камышей тянущиеся к небу указывали, на близкую воду. В приоткрытое окно потянуло сыростью.
Полуразрушенная бетонная стена появилась спустя несколько километров. В серых плитах зияли дыры, в которых виднелась ржавая арматура. А вскоре показался открытый провал на месте, где раньше были ворота.
Фома остановил машину у входа и обернулся ко мне:
— Дальше придется пешком, вашество. Здесь поди гвоздей да осколков всяких тьма. Неохота колесо пробить. Шагать-то отсюда до мастерской долго.
Я вышел из машины и зябко поёжился от резкого порыва холодного пронизывающего ветра. Вытащил из кармана копию протокола, всмотрелся в фото, где наши мертвую. И неспешно направился на поиски нужного места.
Между зданиями мануфактур вела одна дорога. Вернее, дорогой это назвать было сложно. От асфальтного покрытия здесь уже давно ничего не осталось, а глубокие выбоины были заполнены стоячей грязной водой, в которой виднелись обломки кирпичей, острые углы жестяных листов и куски битой черепицы. По обе стороны от колеи росла высокая трава.
Арина следовала за мной. И я заметил, как она то и дело озирается по сторонам, рассматривая исписанные выцветшим рисунками остовы кирпичных зданий.
— Жутковато здесь, — протянула она и я кивнул:
— Раньше тут был десяток мануфактур. И где-то…
Я снова взглянул на фотографии. И на одной из них нашел вход в здание, где нашли убитую. Рядом с провалом на месте двери красовалась красно-синяя надпись «Армейцы».
— А вот и подсказка. Это хорошо. Не придется обходить все строения.
Нужная мануфактура нашлась спустя двадцать минут. Я сверился с рисунком и кивнул. Свернул с дороги на едва заметную тропинку, и осторожно зашагал к черному провалу, где когда-то была дверь. С опаской смотря себе под ноги, чтобы не наступить на неожиданный подарок в виде ржавого гвоздя или крупного осколка стекла.
Нужное здание встретило нас темнотой и прохладой. Под ногами захрустел разбросанный мусор, и эхо гулко отдалось в помещении.
На удивление, в старых мануфактурах не было ни души. Обычно, в таких местах на окраинах городов жгли костры бездомные, прятались наркоманы, или проводили свои кровавые ритуалы всякие культисты. Здесь же не было никого. Не наблюдалось никакого присутствия людей. Даже рисунки на фасадах мануфактур были старыми, выцветшими. Это было… странно.