А Коти, выходит, не так глупа, как кажется. Зерно сомнения в душу невестки ей заронить удалось. Матрена Павловна перевела вопросительный взгляд на баронессу фон Дорф, и та молча кивнула, подтверждая слова Коти.
– Доброжелатель, надо думать, имя свое не указал? – Матрена Павловна делалась все мрачнее и мрачнее.
– Пожелал остаться анонимным. Да и какая разница! Главное, что мы здесь, и господину Туманову дело теперь придется иметь с нами всеми.
– А ты, Катька, с каких пор научилась дела вести? – усмехнулась Матрена Павловна. – Помолчала бы, не мешала. Я за вас за всех стараться буду.
– Не надо за всех стараться, мадам Кутасова, – сказал Шульц, и Пилипейко посмотрел на него с нескрываемой злостью. – Я дела вести умею, уж поверьте. Поэтому от лица баронессы намерен лично участвовать в сделке.
Он перевел взгляд с Матрены Павловны на мальчишку. Тот кивнул в ответ. По лицу его было не понять, как он относится к сложившейся ситуации, готов ли иметь дело со всей этой ордой или предпочтет отказаться от своей затеи.
– А, позвольте полюбопытствовать, господин Туманов, – спросил Август, разливая шампанское по бокалам, – зачем вам нужна эта затея с островом? Вы ведь, насколько я могу судить, человек столичный, к жизни в этакой глуши непривычный.
– Я ко всякому привычный, Август Адамович. – Хорошо хоть дядюшкой не назвал, стервец. – А что касается замка, так с детства была у меня мечта поселиться в таком вот точно месте, чтобы и остров, и замок на нем.
– Престранная, я вам скажу, мечта. – Август осушил свой бокал. – Вы, верно, не знаете историю этого острова…
– Мастер Берг, – Матрена Павловна не позволила ему договорить, посмотрела так, что сразу стало ясно, стоит Августу продолжить, и маяка ему не видать как своих ушей, – думаю, Климу Андреевичу малоинтересны всякие легенды да глупые россказни.
– Отчего же! – возразил мальчишка с обаятельнейшей ухмылкой. – Мне все интересно: и россказни, и уж тем более легенды.
– Ну, тогда вас, пожалуй, не напугает история о том, что хозяина этого дома загрыз оборотень, – прошелестел в повисшей над столом тишине голос баронессы фон Дорф, – а супруга его сбросилась с башни и разбилась насмерть.
– Чушь! – воскликнула Коти, пожалуй, излишне громко. – Не было никакого оборотня! Антоша, скажи им!
– Оборотня не было, это антинаучно, – кивнул Антон Сидорович.
– Но кто-то же оторвал Сергею Злотникову голову, – возразила баронесса.
– Это был обыкновенный волк. Ну, может быть, не совсем обыкновенный, а бешеный. Тем летом он держал в страхе всю округу, от когтей и зубов его пострадало много крестьян и старателей. Говорят, он заходил прямо в город.
– И заплывал на остров. Странный какой-то волк.
– А что тут странного? – Всеволод вдруг заинтересовался беседой. – Волки ведь неплохо плавают.
– Странно то, – вместо баронессы заговорил Шульц, – что бешенство подразумевает водобоязнь. А тут бешеному зверю пришлось переплыть целое озеро.
– Я смотрю, вы весьма информированы о тех трагических событиях, – не утерпел, вскинулся Пилипейко. – Словно бы лично принимали участие.