Сложив два плюс два, я понял, какой именно товар находится в трюмах фрегатов, и что корабли останавливались в нейтральном Киле перед переходом уже в Петербург. Коммерческая тайна? Нет, не слышали! Офицер из Кронштадта не знает, что на кораблях, а купчины в Киле знают чуть ли не до пуда чего и сколько русские везут. И вообще, откуда тогда эта слоновая кость? Ограбили по дороге кого, или так удачно расторговались в Африке?
— Я прибуду в Адмиралтейство завтра по полудни, но уже сегодня у меня в Ораниенбауме должны быть три капитана тех фрегатов. Если возникнут вопросы, я напишу письмо Михаилу Михайловичу Голицыну, и он посодействует преодолению вероятных препятствий, особенно я буду крайне раздражен, если фрегаты арестованы, или офицеры лишены воли, — я жестко посмотрел на флотского офицера и указал ему жестом ступать.
Надменно? Да! Я Государь-Цесаревич, а они начинают непонятные пляски вокруг кораблей, которые принадлежат, пусть еще официально не оформленной Русской Американской компании.
— Как чувствуешь себя? — я поцеловал Екатерину, которая дожидалась меня в столовой.
— Неплохо, но знойно сегодня, — ответила жена и подозвала слугу.
— Через час-полтора приедет граф Петр Иванович Шувалов, может, пообедаем с ним? — спросил я, самостоятельно налив из запотевшего кувшина прохладного клюквенного морса.
— Хорошо, — сказала растерянно Екатерина. — Но тогда мне необходимо привести себя в порядок и переодеться.
— Тебе виднее, — ответил я, решив потратить время на чтение — Вольтер выпустил новое словоблудие и нужно ознакомиться с умными мыслями о том, как создать утопическое идеальное общество по-французски.
Шувалов приехал через час и был не один, а со своим братом Александром Ивановичем, что меня напрягло — сам прибыл, быстро, в сопровождении главы Тайной канцелярии. Можно и напрячься.
— Я рад, что вы, господа, посетили наше скромное семейное гнездышко, — приветствовал я гостей.
— Петр Федорович, я понимаю, что наш приезд с Александром Ивановичем нарушает правила хорошего тона, но ситуация крайне сложная и мы, как Ваши друзья, иначе поступить не могли, — сказал с порога Петр Иванович.
— Господа! — в столовую вошла, блистая своим великолепием, Великая княгиня. Умеет же она преподносить себя.
— Предлагаю отобедать, и открыто говорить в присутствии Ее Высочества. Я доверяю своей супруге, а Екатерина Алексеевна всем сердцем радеет за славу России, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией жены.
Я хотел бы, чтобы Екатерины сейчас не было, но это чревато ссорой, пусть скрытой обидой, но в долгую перспективу с ростом недоверия и притворства. А так можно было бы и подловить жену на шпионских играх, слухи о том, что Екатерина «стучит» англичанам есть и не беспочвенные. Только лишь то, что согласовано, она передает британцам.
— Как будет угодно, — сказал Александр Иванович.
— Вчера в Петербург прибыли три фрегата, которых не было в составе той экспедиции, что отправилась на Камчатку. Уже эти вести вызвали тревогу у заинтересованных лиц. Люди Бестужева начали свою игру, и разговорили некоторых из матросов. Офицеры запретили сходящим на берег говорить о грузе, или о кораблях, но женщины и вино делают свое дело. Подобными приемами и Тайной канцелярии удалось узнать и о грузе и о том, каким образом на фрегатах был поднят Андреевский флаг, как видите — я предельно открыт перед Вами, — говорил Александр Иванович Шувалов.
Мне рассказали и о бое у Мадагаскара с пиратами и о разгроме их баз, с потоплением русского фрегата, о жестком поступке — убийстве английских матросов. Именно, что английских, так как на пиратской базе были найдены каперские патенты с печатями английского Адмиралтейства. Были на фрегатах и три офицера «роял-нави». И это уже грандиозный международный скандал. Становится ясным и то, откуда товары на фрегатах — это краденное пиратами. Посмотрев под другим углом, получится, что русские побили англичан и ограбили их. В любом случае, эпизод может стать казусом бели — поводом к войне, если стороны готовы к новому витку противостояния. И признай Англия, что это никакие ни пираты, а корабли Его Величества — война, и не факт, что не с нами. Вряд ли на суше, но море для нас станет закрытым и надолго. А сыграть эту карту наглы могут, в их духе.
Именно по причине разговорчивости пьяных матросов и их избыточной щедрости и демонстрации серебра, глава Тайной канцелярии и приказал своею властью закрыть доступ с фрегатов на сушу по договоренности с Михаилом Михайловичем Голицыным, при этом Александр Шувалов посмел и моим именем прикрыться, отвести корабли в Кронштадт.
Шуваловы предлагали так же начать игру, которая была бы направлена против Бестужева, как главного англофила при государыне. Обвинить англичан в нападении на экспедицию, нарушении ранее заключенных договоренностей о помощи.
— Господа, не в моих интересах сия интрига, — предупреждая недовольство братьев, я поспешил добавить. — Я расскажу Вам кое-какие подробности того, что вообще было затеяно и для чего. Экспедиция идет не на Камчатку, а в Америку. Я говорил уже с Вами, Петр Иванович о создании Русско-Американской компании и торговле. Я принесу бумаги, где описал компанию и ее занятия. Сразу скажу — доход более миллиона в год. А вот противодействие англичан не даст такого дохода, а станем только терять людей и корабли. Соперничать с ними в океане Россия не может.