Казаки разделились и частью стали за орудия на английском корабле. Их учили управляться с полевыми пушками, так что «в ту степь» выстрелить смогут. Вдали громыхали выстрелы — это «Голштиния» добивала каперский корабль, к сожалению, для русской экспедиции — потерян союзный фрегат, уж больно метко стреляли английские пираты.
Неприятельские фрегаты подходили дерзко, остервенело, пираты понимали, что их затея не увенчалась успехом, что уже русская эскадра отрезает пути отхода для оставшихся двух английских кораблей. Не было смелее и злее английских моряков в этом времени, еще долго учиться русским, чтобы встать вровень по мастерству с лаймами, но никто не упрекнет русский флот в трусости. Овцын, даже понимая, что подход практически всей эскадры экспедиции, дело не столь долгое, и он может попытаться сбежать, потянуть время, решил принимать бой. Бегая от хищника — всегда оставаться добычей! Не бывать такому!
— Ба-аа-бах-бах, — звучали залпы орудий на призе — казаки давали свой залп с еще недавно бывшего английского корабля.
Рано русские воины выпустили свои ядра, следовало бы подпустить немного ближе неприятеля, англичане же только начали разворот для задействования как можно большего количества бортовых пушек. Они намеривались уничтожить корабль своих же побратимов. Расчет на то, чтобы использовать пиратский корабль, в том числе и в качестве заложника, как и его захваченную команду, не удался. Может, пираты и увидели в зрительные трубы, как быстро и жестко уничтожали их подельников.
— Ба-бах-бах, — раздался залп английских пушек от ближайшего фрегата, но на призовом корабле в это время уже почти никого не было.
Когда призовой корабль уже накренился, англичане, ударив по «Афанасию Никитину» и сбив в русского корабля гросс-мачту, сделали невозможным маневрирование русских, которые уже отцепились от призового «англичанина» и были намерены посостязаться с пиратами в манёвренном бое. Зря конечно, военно-транспортный корабль уступал в этом пирату.
— Приготовиться к абордажу! — закричал Овцын.
— Лисов, командуй! — выкрикнул сотник Конкин и стал рядом с капитаном.
Этот абордаж не будет легким, русский корабль брали в клещи с двух сторон. Призовой корабль еще не затонул и мешал англичанам, но почти обезлюдевший пират неуклонно относило в сторону.
Выстрел четырех английских корабельных пушек стал последним из артиллерийского противостояния с пиратской стороны. Они сами себя лишили возможности эффективной стрельбы, чтобы не задеть своих же подельников из второго вымпела.
Уже когда началась сцепка и полетели кошки, лестницы с крюками, русский корабль выдал неполный залп, но с обоих бортов в упор. К сожалению, ожидаемого эффекта не случилось и пираты не получили критических пробоин ниже ватерлинии, но и англичане сейчас не могли бы ни маневрировать, ни тем более убежать.
Драка началась жестоко и бескомпромиссно, выстрелы, работа палашами, а чаще кинжалами, свалка, где трудно ориентироваться в поиске «свой-чужой», казаки стали громко материться, чтобы по звуку русского мата в дыму выявлять своих, даже с учетом того, что крики сильно сбивали дыхание. Но тренированные воины, где никто не курил, а водку пили только по действительным праздникам, выигрывали в физической подготовке у противника, впрочем, и в мастерстве. Вот только в этот раз противника было вдвое больше, и рубились уже на трех кораблях и коки и канониры и обслуга.
— В сторону! — закричал Конкин, когда двое англичан прорвались через оцепление к капитану Овцыну.
Уход от короткой корабельной сабли, выпад — первый противник с отрубленной рукой уже не боец.
— Хех! — на выдохе делает выпад Овцын и помогает Конкину сразить и второго нападавшего.
— Стоять! — прокричал казачий сотник и закрыл своим телом капитана Дмитрия Леонтьевича Овцына.
Тело казака поразили сразу две пули. Платон Васильевич досконально выполнил инструкцию, где говориться «при необходимости прикрыть своим телом».
— Суки! — прохрипел казак и, сделав два шага, рубанул одного из англичан и подрезал второму ногу, после чего, получив еще и удар кинжалом в бок, казак завалился на палубу корабля.
Овцыну удалось сразить еще одного пирата прямым ударом шпаги в сердце, когда раздался слаженный залп ружей остатков корабельной роты Миллера и ситуация стала стремительно меняться в сторону победы русских. Поскальзываясь на лужах крови, английские пираты стали отступать, а к сражению приблизился побитый, но не утративший хода, линейный корабль «Голштиния», недалеко уже находились линейные корабли «Юнона», «Ослябя» и фрегат «Авось». Цесаревич по известному только ему принципу настаивал на названии каждого вымпела, вплоть до шлюпов.
— Я назову в честь тебя, казак, остров или мыс, спасибо! — сказал Овцын, склоняясь над телом Платона Конкина.