— Эмпирический метод анализа, так могли бы сказать ученые мужи, — маркиза выдернула один из трех листов письма. — Вот тут говориться, что мы, Франция, проиграли в Польше, проиграли в Швеции, можно сказать, что и в Османской империи так же проиграли. В английской Америке более миллиона человек, у нас кратно меньше. Английский флот сильнее и он просто не даст нам нарастить контингент ни в Индии, ни в Америке. Франция перестает быть колониальной державой, неминуемо погрязнет во внутренних проблемах.
— Тут пишется о том, что месье Вольтер и такие, как он, приведут люмпенов к власти, но поверить в это просто невозможно. Вы, маркиза, рассматривали вероятность, что данные письма провокация? — впервые за уже годы общения, Брюлар посмотрел на фаворитку с вызовом.
— Маркиз, Ваша недальновидность поражает, пожалуй, Людовику нужно задуматься об этом, — с легкой улыбкой сказала де Помпадур.
— Что от меня требуется? — проглотив подкативший ком в горле, спросил государственный секретарь иностранных дел.
— Нам нужна Россия. Понимаю, что после действий Шетарди, как и после войны, даже любительница всего французского Елизавета и та не станет принимать посла Франции, но можно же и исподволь договориться. С Османской империей Россия может в любой момент примириться, русские и так забрали много территории, будет, чем торговать на переговорах, а потом не Фридрих проиграет, — маркиза улыбнулась, видя неверие Луи Филожена. — А Вы, сударь, хотите сказать, что Пруссия выиграет войну с Австрией и Россией? Если так, то это недальновидно. Значит, любезный маркиз, нужно срочно организовывать два конвоя: один в нашу Канаду, второй в Индию. Прекратите поддержку султану, но взять с русских уверение, что Константинополь не будет взят. Пусть довольствуются Молдавией и Крымом. Мы признаем это, сами облизываемся на Корсику. Задачи наши на сто лет — это сдержать Англию и не дать возвысится Германии. И это все Вы сами доложите королю.
— Да, маркиза, я сделаю, — сказал Брюлар.
— Я Вас более не неволю, — сказала де Помпадур и отвернулась.
Луи Филожен Брюлар, маркиз де Пюизье даже поклонился наглой женщине, а после спешно ушел.
— Жанна, ты была права, он просто малодушный человек. И еще… — король замялся. — Он склонен к предательству. Он кланялся тебе.
Маркиза уже давно упрашивала короля сменить Брюлара, но Людовик посчитал, что маркиз де Пюизье заключил не самый плохой Ахенский мир, особенно в свете поражения армии Морица Саксонского. Фаворитка же доказывала несостоятельность государственного секретаря. Король увидел для себя самое важное — Брюлар кланялся его любовнице.
— Пан устал от дел? — маркиза резко перешла ко второй части сегодняшней встречи.
— Пан притомился, но сил на паненку у него хватит, — поддержал, уже знакомую игру в польского шляхтича и невинную панночку, король.
Сегодня маркиза приготовила очень привлекательный и редкий подарок для короля. Молоденькая, именно что ни наесть полька Агата, что была особой весьма страстной и чувствительной. Король почувствует в ней и неуверенность, наивность, месте с тем девушка необычайно часто получала сверхудовольствие, от чего многие мужчины начинали считать себя очень искусными любовниками. А для мужчины очень важно признание от женщины, даже королю, а может и более всех, королю.
*…………*……….*
Ораниенбаум
27 февраля 1750 года
Утро
Утром 27 февраля 1750 года прибыл вестовой от канцлера Бестужева-Рюмина. Алексей Петрович не уехал с императорским двором в Москву, так как толи простудился, толи очередной запой не отпускал. Однако, при всех человеческих слабостях этой личности, я понимал, почему его держит при себе Елизавета. Это дипломат, своего рода, мистер «Нет», как называли или будут называть советского министра иностранных дел Громыко. Упертый, гнущий свою линию, лишь слабея, когда речь заходит об англичанах. Он был нелюбим иностранными политиками за упорство, что уже своего рода знак качества.
То, что канцлер решил уведомить меня о текущей ситуации, импонировало, означало некое признание меня, как политической фигуры, а не в качестве несмышленого повесы. Или это очередная игра канцлера? С другой стороны я глава Военной коллегии и вопросы, с которыми прибыл канцлер, касались и военного ведомства напрямую. Так или иначе, а новости заслуживали пристального внимания.
Речь шла о двух важнейших направлениях внешнеполитической деятельности, скорее даже военной. Дело в том, что зашевелились шведы. Наши северные соседи все еще жаждут реванша за Северную войну и только выгадывают момент. В шведском парламенте полнота голоса вновь перешла к партии «шляп», которая выступает за войну с Россией. Очевидно, что свеи посчитали Россию увязшей в войне с Османской империей и готовят два корпуса по двадцать пять — тридцать тысяч солдат, чтобы ударить, как только османы пойдут в контрнаступление.