— Причина в том, что ты думаешь о себе, — ответил он. — Думай о Боге, и ты обнаружишь, как сквозь тебя течет
Его предложение сработало. Придерживаясь мысли о Боге, я обнаружил, что после пожатия рук прихожанам действительно чувствую больший подъем, чем до этого.
— Когда умрет это «я», — написал Мастер однажды в рифмованных строках, — тогда я познаю себя.
Моя работа в офисе включала рассылку в газеты еженедельных анонсов, в которых сообщалось имя священника, который будет выступать в церкви в следующее воскресенье, и тема его проповеди. Мастер раз в две недели читал лекции в нашей церкви в Сан-Диего, чередуя ее с Голливудом. Однако в последние месяцы он лишь изредка навещал Сан-Диего. Членам этой церкви, вечно горящим желанием увидеть его, было сказано заглядывать на церковную страницу «Сан-Диего Юнион» каждую субботу. Когда бы Мастер ни приехал, церковь всегда была переполнена.
В одну из недель мая мне поручили послать объявление, что Мастер появится в Сан-Диего в следующее воскресенье. С его последнего посещения прошло по крайней мере два месяца. Я с улыбкой подумал, какую радость доставит это прихожанам.
В субботу утром Бернард вошел в мою комнату с шокирующей вестью: «Мастер, как выяснилось, не сможет поехать в Сан-Диего. Он хочет, чтобы ты выступил вместо него».
—
— Он также хочет, — продолжал Бернард с пугающей бесстрастностью, — чтобы после этого ты дал инициацию в
— Что?! Но я же присутствовал только на одной инициации!
— На двух, — поправил меня Бернард. — Мастер инициировал и тебя в прошлом октябре в Твенти-Найн-Палмз — помнишь?
— Ну, хорошо, на двух. Какая, собственно, разница? Я имею в виду — да, конечно я послушаюсь его, — но… О, эти бедные люди!
— Тебе придется инициировать только одного из них, — утешил меня Бернард. — Вот деньги на автобус. Тебе лучше ехать немедленно.
Через несколько часов в Инсинитасе Преподобный Майкл (ныне — Брат Бхактананда) описал мне в общих чертах церемонию инициации в
Ужасный момент настал. Я поднялся. Занавеси разошлись. Мои худшие опасения сбылись: церковь была набита до отказа. Люди стояли в проходах, некоторые вытягивали шеи, пытаясь заглянуть в окна. Я мог почувствовать их шок почти как физическую волну. Вместо долгожданного Гуру перед ними стоял неизвестный мальчишка двадцати двух лет с довольно потерянным видом, спрашивая, чувствуют ли они — все еще? — пробужденность и готовность. Я так сочувствовал их разочарованию, что забыл о затруднительности собственного положения. Если бы все вышли, я бы их понял. Но регулярная медитация, как мне думается, сделала их снисходительными. Ни один не ушел.
Инициация в
Позже Мастер получал комплименты по поводу моей лекции. «Больше всего, — с удовлетворением сообщил он, — им понравилась твоя скромность». Я подумал, что при подобных обстоятельствах скромность была неизбежной!
Начиная с этого времени Мастер регулярно посылал меня читать лекции в церквах Сан-Диего и Голливуда. На публике он обращался ко мне «Преподобный Уолтер», хотя формальности действительного рукоположения были завершены не раньше чем через год.
«Ваше желание быть счастливыми, — часто говорил он нам, — должно включать счастье других». Мое сердце всегда знало, что наступит день, когда я буду призван служить другим через наставничество и чтение лекций. Была ли тому виной скромность, за которую Мастер иногда хвалил меня, или более темные мотивы нежелания, но прошло еще немало лет, прежде чем я смог заставить себя поверить, что мои лекции хоть кому-то принесли пользу.
Тем не менее Мастер дал мне ясно понять, что ожидает от меня принятия этой ответственности всерьез. «Сэр, — однажды оправдывался я, — я не хочу быть лектором!»
— Лучше бы ты научился любить это дело, — доброжелательно ответил Мастер. — Это то, что тебе придется делать.