Теломерон. Таблетки от бессмертия

22
18
20
22
24
26
28
30

— По-доброму…

Ник шумно разорвал обертку и отхватил половину батончика. На зубах заскрипели орехи и синтетические хлопья. Он старался сосредоточиться на вкусовых ощущениях и забыть хоть ненадолго, как ему хочется раздавить эту противно хлюпающую носом лживую тварь! Она и сейчас манипулирует им. Но он больше не купится на смазливое личико, и даже если она пройдет ради него над бездной в сто этажей, не поверит в ее искренность.

Ник доел батончик, улегся поудобнее и закрыл глаза. Он почувствовал такую усталость, что даже соседство с десятком полуразложившихся покойников не волновало его больше.

— Нет! — завопила Лу. — Мне страшно, поговори со мной.

— А ты хочешь что-то рассказать? — Ник оперся о локоть.

— Я не знаю…

— О каком эксперименте ты говорила? Что происходит?

— Ну… — начала она неуверенно. — Мы смоделировали ситуацию, когда пассивный человек оказывается в условиях угрозы жизни. По сути, мы наблюдали, как ты меняешься под воздействием стресса, так или иначе связанного с угрозой для жизни.

— Зачем?

— Грубо говоря… чтобы понять, как расшевелить таких, как ты.

— Каких «таких»?

— Которые не хотят ничего менять, плывут по течению кверху брюхом, как дохлые рыбы!

Ник почувствовал непреодолимое желание задушить ее.

— Тебе подбросили билет, показали возмутительное видео о лотерее, а что ты сделал? — Лу вытерла рукавом хлюпающий нос. — Любовь всей твоей жизни размазали по асфальту. Что ты сделал? Да ты даже с собой покончить не решился, когда все твои надежды пошли прахом. Идеальная дохлая рыба!

Никита навис над Лу. Он шумно дышал, широко раздувая ноздри.

— Ты отсюда не выйдешь, — тихо и зловеще сказал он, оскалившись.

— Не надо… — Лу уперлась ладонями в грудь Никиты. — Ты больше не дохлая рыба, — лепетала она. — Я не понимаю, ведь эксперимент удался, члены комиссии должны быть довольны. За что меня хотят ликвидировать? — она опять швыркнула носом.

— Все дело в цене, ведь так? — процедил сквозь зубы Ник.

Лу молчала.

— Сколько? Сколько за меня? — он смял в кулаке ворот ее майки и тряхнул.