– Первая, – тихо сказал Шурка.
«Хорошая женщина», – еще раз подумал Басаргин.
– Ну, а сейчас? – спросил он.
– Сейчас?
Шурка вскочил с постели и зашагал по комнате.
– Сейчас есть, – сказал он застенчиво и в то же время решительно. – Но я не могу об этом рассказывать. Не имею права.
– Что значит не имею права?
– Есть одна девушка.
Он сказал это с уверенной силой большого чувства.
– Я ее люблю, и мы поженимся, как только кончим институт. Никто ничего не знает. Я бы не мог перенести… чтобы… Иногда прямо с ума сходишь от этих общежитий! Всегда на людях. И у нее тоже такое же общежитие, как и у нас, даже хуже. Зимой просто негде посидеть вдвоем… Делают, конечно, и так – приходят в общежитие; подруги уходят на час погулять… Вполне откровенно… А мы с ней не хотим так. Других не осуждаем, а сами не хотим! Она, между прочим, замечательно красивая! – прервав свой рассказ, почти вызывающе воскликнул Шурка.
– Сядь, – сказал Басаргин.
– Ну, сел.
Басаргин приподнялся на подушке, одной рукой обнял Шурку за плечи, а другой, подчиняясь чувству нежности к брату, стал ерошить его волосы.
– Не порть прическу! – сердито сказал Шурка. – Прекрати.
– Ладно, прекратил, – сказал Басаргин и, оставив в покое его волосы, взял одну из подушек и кинул ее в ноги. – Давай уляжемся «валетом». Помнишь, как ты ко мне пристраивался в детстве?
Шурка передвинул подушку поудобнее и так же, как и Басаргин, лег, закинув руку за голову.
Басаргин закрыл глаза.
«Катя, Катя… Как же давно я ее не видел, – подумал он. – И всего еще только десять часов. Надо попробовать непременно заснуть. Просто-напросто приказать себе заснуть. Чтобы хоть на час сократить оставшееся время».
– Петя, ты здесь? Иди, пельмени готовы, – раздался из-за двери голос Елены.
Глава пятая