Гулиашвили (надевая фуражку). Что случилось? Почему так срочно?
Сергей. Кажется, тебе придется принимать мою роту.
Гулиашвили. Что?
Сергей. Кажется, удовлетворили мое ходатайство.
Гулиашвили (кивнув на карту Европы, где в Испании флажками отмечено положение на фронтах). Туда?
Сергей. Кажется, да.
Гулиашвили. А как же она?..
Сергей. Она? Да… И все-таки… Все-таки, знаешь, Вано, вдруг бывает такая минута в жизни, когда уехать дороже всего. (Кивнув на дверь, за которой скрылась Варя.) Всего. Даже этого.
Сергей и Гулиашвили выходят.
Занавес
Действие второе
Картина четвертая
Начало весны 1937 года. За кулисами еще не окончательно оборудованного театра в военном городке. Антракт. Маленькая актерская уборная. Варя, в старинном глухом черном платье, в гриме, перед зеркалом поправляет парик. За дверью голос: «Можно?»
Варя. Да.
Входит Севастьянов, держа в руках завернутый в бумагу букет.
Севастьянов. Здравствуйте, Варвара Андреевна! Разрешите преподнести по случаю дня рождения.
Варя. Что это?
Севастьянов. Цветы.
Варя. Цветы? Так рано?!.
Севастьянов (развертывая пакет, в котором несколько зеленых веточек). Во всяком случае, нечто напоминающее.
Варя. Спасибо! Где вы их достали?