Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Божена. Не знаю. А ты?

Маша. Я?

Долгая пауза.

Божена (пройдясь по комнате). Я сейчас вижу тебя в этом халате, и мне кажется, что это сидит Стефан. Он такой же упрямый, как ты. (После паузы.) Неужели они опять придут сюда?

Из передней выходит Грубек с книгой в руках и с полотенцем через плечо.

Пан Грубек, что за вид?

Грубек. Варю суп. В одном из ящиков вашего шкафа я обнаружил банку рыбных консервов. И сварил из них суп с картофелем.

Божена. Наверное, это будет что-то ужасное.

Грубек. Возможно. Думаю, что он переварился. Я одновременно мешал его ложкой и читал Достоевского. (Маше.) Вы читали Достоевского?

Маша. Да, конечно.

Грубек. А любите его?

Маша. Нет.

Грубек. Если это восстание продлится две недели, я, кажется, стану поваром. Впрочем… (Прислушивается.) Кажется, оно не продлится две недели. Если бы я был моложе хоть на десять лет…

Маша. А сколько вам лет?

Грубек. Пятьдесят три.

Маша. Моему отцу было пятьдесят четыре, когда он пошел в ополчение.

Божена (после паузы). Что вы молчите, пан Грубек?

Грубек. Достоевский прав: русские – загадочные люди.

Маша. Неправда.

Грубек. Почему?