— А как же велосипед? — он прикрыл ладонью рот и зевнул.
Отворачиваясь от папиных голубых глаз, я сказал, что велосипеда мне не надо. Чего доброго, будет ругаться мама. Она так боится, что я искалечусь или попаду под трамвай.
Папа потер щеку, скучно взглянул куда-то в сторону, что-то пробормотал себе под нос.
— Может быть, тебе денег дать? — спросил он немного сердито. — Не можем же мы с тобой стоять целый час на перекрестке и торговаться. Смотри, на нас и прохожие обращают внимание.
— Ну и пусть на здоровье смотрят, если им делать нечего. И денег мне не надо. И без велосипеда проживу...
Я говорил и глотал слезы, чтобы не заметил папа, а он стоял рядом со мной и морщился.
— Вон, оказывается, ты какой! — прервал он меня недовольно. — Характером весь в мать.
— И очень хорошо, — выпалил я. — И моя мама совсем не глупая женщина. Ее на работе премировали за астры, и дядя Дема ее вон как любит...
— Не будем ссориться, — остановил меня он. — Лучше беги-ка домой. А то мать начнет беспокоиться.
Он сказал мне еще несколько каких-то слов на прощанье, притронулся к моей щеке твердыми холодными губами и быстро пошел в сторону проспекта. А я стоял и смотрел ему вслед. Он ни разу не обернулся — шагал быстро, почти бежал. В последний раз мелькнула фигура в коричневой шляпе, смешалась с другими и пропала с глаз.
Какой-то*прохожий толкнул меня, и я, очнувшись, огляделся по сторонам. Один, совсем один и только идут чужие незнакомые люди. И вдруг мне сделалось отчего-то страшно тоскливо, и я со всех ног побежал к дому.
Вот и наша зеленая калиточка, а возле нее носится, как угорелый, Бродяга. Он с налету ныряет в сугроб, потом, отфыркиваясь, отскакивает и снова бросается, но уже не в снег, а под ноги какому-то человеку!
Ну, конечно, это же дядя Дема! Как всегда, на нем серая толстая куртка, перешитая из шинели, кубанка с желтым кожаным верхом. Стоит у калитки, смотрит на меня и улыбается. Никуда он и не думал уходить от нас.
— Нагулялся, сынок? Э, да ты без варежек убежал, друг. Не годится так. Посмотри на свои руки, как у гуся, лапы покраснели, и нос тоже.
— Очень холодно, — тихо сказал я.
— Холодно? Вот так история! Придется немного погреть тебя! Ну-ка, держись! .
Мы с полчаса играли с дядей Демой в снежки, разогрелись порядком. Вместе с нами носился и Бродяга. Потом дядя Дема поймал меня за плечи, обнял, встряхнул и, толкнув ногой калитку, повел домой.
— Постоим еще немного? — попросил я, когда мы подошли к крыльцу.
— Пожалуй, — согласился он, не отпуская моих плеч.
Мы постояли молча.
ebooksa