На закате поднялся ветер, но не настолько сильный, чтобы сорвать с якоря даже лодку. «Кэри Питмэн», однако, имела свои особенности. В эту ночь на вахте стояли мальчики. Под утро они услышали выстрел из допотопного револьвера, заряженного, должно быть, еще с дула.
— Аллилуйя! — запел Дэн. — Вот она пошла, как сонная. Точь-в-точь, как тогда в Кворо!
Будь это другое судно, Диско принял бы какие-нибудь меры, но тут он только перерезал якорные канаты в момент, когда «Кэри Питмэн» полным ветром пошла на шхуну. Шхуна «Мы здесь» под кливером чуть-чуть посторонились — Диско не желал отыскивать потом свой якорь целую неделю. «Кэри» прошла среди града насмешек.
— Доброй ночи! — сказал Диско, снимая фуражку. — В каком состоянии ваш огород?
— Поезжайте в Орио и наймите там мула, — сказал дядя Сальтерс. — Нам здесь фермеры не нужны!
— Не одолжить ли вам якорь от моей шлюпки? — предложил Джэк.
— Послушайте, — пронзительным голосом кричал Дэн. — Эй! Послушайте! Что это у портных нынче стачка, что ли, или в швальне наняли шить шаровары баб?
Крикнул какую-то шутку и Харви, которого подучил Том Плэт. Даже безобидный Пенн пропищал что-то.
Всю ночь якорь продержали на цепи, и шхуна неприятно вздрагивала на этой короткой привязи. Полдня трудились моряки, разыскивая канат. Но все это казалось мальчикам вздором в сравнении с тем наслаждением, которое они испытали, осмеивая злосчастную «Кэри». То и дело им приходила в голову новая острота или насмешка, которую они могли бы крикнуть пристыженной «Кэри Питмэн», но не успели.
Глава 7
Наутро рыбаки подняли паруса и пошли в северо-западном направлении. Им казалось уже, что они скоро должны прийти на отмель Девы, как вдруг неожиданно опустился густой туман, и пришлось бросить якорь. Со всех сторон до них долетал звон колоколов. Рыба ловилась не Бог весть как хорошо, но рыбачьи шлюпки все же бродили в тумане, встречались и обменивались новостями.
Дэн и Харви выспались днем, а ночью, уже на рассвете, вздумали таскать пирожки. Им не было запрещено взять их просто, а не тайком, но краденые пирожки казались им вкуснее, да и кок ужасно смешно сердился. Вместе с награбленной добычей они вышли из душной каюты на палубу. Здесь они застали Диско. Он звонил в колокол и, когда Харви подошел, передал ему веревку.
— Звони! Мне кажется, что в тумане что-то слышно!
Действительно, слышался какой-то легкий звон, а по временам до слуха Харви доносился звук пароходной сирены. Он уже настолько знал жизнь на Отмелях, что понял всю грозившую опасность. Вспомнилось ему, как когда-то мальчик в красной куртке, невежда и бездельник, говорил, что было бы «интересно», если бы пароход наехал на рыболовное судно. У того мальчика была великолепная каюта с ванной. Каждое утро он минут десять посвящал изучению роскошного меню. Теперь тот же самый мальчик — впрочем, нет, он значительно старше, это его старший брат — встает в четыре часа утра, тусклого туманного утра, стоит в непромокаемом плаще и что есть силы звонит в маленький колокольчик, — меньше того, по звуку которого сходились к завтраку пассажиры, — звонит в то время, как обшитый сталью пароход несется где-то совсем близко со скоростью двадцать миль в час. Как горько было ему думать, что там, на пароходе, люди спят себе в сухих, обитых сукном и кожей каютах, что эти люди встанут только к завтраку и даже не узнают никогда, что они наехали на рыбачью шхуну и разбили ее. Харви с отчаянием продолжал звонить.
— Ну да, они замедлили немного ход машины, — сказал Дэн, — и если переедут и пустят ко дну какое-нибудь судно, будут считать себя правыми — они действуют по закону!
И небо, и море были окутаны молочно-белым туманом. Сирена отчаянно ревела, колокольчик безнадежно дребезжал. Харви внезапно почувствовал близость чего-то надвигающегося, большого. В сыром тумане перед ним встал, словно утес, огромный корабельный нос, готовый, казалось, перерезать шхуну. На окрашенном в розоватый, яркий цвет борту Харви прочел целый ряд римских цифр — XV, XVI, XVII, XVIII. Сердце замерло у Харви от страшно близкого шипенья и свиста. Цифры исчезли, промелькнул обитый медью борт. Харви беспомощно поднял руки, задыхаясь в клубах пара, на перила шхуны плеснуло теплой водой, шхуна затрепетала, закачалась на волнах, поднятых пароходным винтом, и в тумане мелькнула корма удалявшегося парохода. Харви чуть не потерял сознания. Вдруг послышался треск, словно от падения срубленного дерева, и откуда-то донесся чей-то глухой голос:
— Спасите! Мы идем ко дну!
— Мы? — задыхаясь, спросил Харви.
— Нет. Чья-то чужая шхуна. Звони! Мы пойдем на помощь! — сказал Дэн, быстро спуская шлюпку.
Менее чем через минуту все, исключая Харви, Пенна и кока, ушли на шлюпках. Сломанная фок-мачта какой-то шхуны плыла по течению. За нею показалась какая-то зеленая шлюпка. Волнами ее ударило о корпус шхуны; казалось, она просила, чтобы ее взяли, приютили. Вот проплыло чье-то туловище в синей куртке, но только туловище, без ног. Пенн побледнел, как полотно. Харви звонил, как безумный, боясь, что вот-вот их шхуна тоже пойдет ко дну. Когда рыбаки вернулись и Дэн окликнул Харви, мальчик пришел в себя.
ebooksa