Еще заголовок красными буквами: «Выдержки из лекции капитан-лейтенанта L».:
Я хорошо знаю, что жены могут подрывать боевой дух своих мужей. Они также могут и усилить его, однако и я часто замечал, что женатые возвращаются из отпуска более свежими и окрепшими, чем прочие. Женатым старшинам следует говорить о том, чего следует ожидать от жены моряка. Я с удовольствием пользовался возможностью приглашать большинство жен членов моей команды на кофе, знакомиться с ними и убеждать их в том, что ВМФ ожидает от них сохранять мужественную позицию. Я отважусь поверить, что это помогло кое-кому не поникнуть духом. Я также просил свою жену писать им время от времени и поддерживать знакомство.
Следует призывать людей поддерживать хорошую физическую форму и не обращать внимания на несущественные проблемы. Если два нижних чина представлены к Железному Кресту Первой Степени и лишь один из них может быть награжден, я бы рекомендовал наградить того, кто останется и будет воевать с нами дальше, чем того, кто более удачлив и вскоре ожидает повышения и будет переведен куда-то еще. Железный Крест учрежден не как признак процветания, в конце концов. Это награда за отвагу перед лицом врага, и она может быть заработана еще раз, даже после награждения.
Я выпучил глаза от изумления. Так вот что читает наш старший помощник! Мне не потребовалось долго искать, чтобы наткнуться еще на один перл мудрости:
В долгих походах молодые матросы склонны бить много посуды. Замечания редко дают положительный эффект, поскольку в штормовом море прием пищи затруднителен. Отныне я проверяю посуду каждую неделю. Если бой посуды чрезмерен, то дневальный будет есть из консервной банки в течение трех дней. Запрет курения является еще более суровым наказанием, а трехдневный запрет на игру в карты может творить чудеса.
Затем следовал скопированный на мимеографе лист бумаги:
Делом чести, которому я уделяю должное значение, является соблюдение этикета на борту подводной лодки — более строго при нахождении в гавани, чем в море, разумеется, когда должно быть достаточным дать отсеку команду «Смирно» при первом появлении командира в течение дня, для старшего матроса доложить, что делается в данный момент, и — естественно — для вахтенного офицера на мостике сделать свой повседневный доклад. При ремонтах следует проводить по крайней мере одно учение каждый день. Я установил особый порядок для церемонии подъема и спуска флага. В море следует периодически инспектировать рундуки, а также постоянно следить за соблюдением общей опрятности.
Меня еще больше возбудил заголовок «Праздники и торжества».
Во время Рождественского Поста каждый отсек был освещен электрическими рождественскими свечами, установленными на еловых гирляндах, сделанных из перекрученных полотенец и выкрашенной зеленым туалетной бумаги. Была рождественская выпечка, и каждому матросу дали попробовать, как будто бы они были дома. Импровизированная рождественская елка была установлена в носовом отсеке в канун Рождества. Тропический Санта-Клаус, одетый лишь в простыню, преподнес каждому члену команды немного сладостей и надписанную книжку.
Первая атака
Радист передал из радиорубки сообщение. Его обычным выражением лица была довольная ухмылка. И на этот раз оно не изменилось.
Весь исполненный важности, старший помощник установил шифровальную машинку на столе кают-компании и аккуратно положил рядом листок, полученный от радиста. Он наклонил свою голову в одну сторону, затем в другую, как курица, рассматривающая зернышко, проверил установки на машинке и наконец начал долбить клавиши.
Стармех принял вид неописуемо скучающего. Второй помощник, который сменился с вахты, даже не удосужился поднять глаза. Я тоже изобразил безразличие.
С признаком спешки, которая изобличала его явное презрение ко всей процедуре, Командир оторвал полоску бумаги от машинки почти еще до того, как старший помощник дешифровал последнюю группу цифр. Он прочел её, втягивая щеки, затем поднялся без единого слова и прошел в центральный пост. Я наблюдал за ним через проем двери в переборке, как он аккуратно подправил лампу над столом для карт.
Мы обменялись со Стармехом многозначительными взглядами.
«On ne sait jamais»[18] — произнес он.
Я обуздывал свое нетерпение целых две минуты, прежде чем позволил себе проскользнуть в центральный пост. С мостика был вызван мичман.
Плечи Командира нависали над картой. Он держал во одной руке радиограмму, а в другой циркуль-измеритель. Карта полностью завладела его вниманием.
«Могло быть и хуже», — пробормотал он наконец. Он подтолкнул радиограмму ко мне. Я прочел: «Командующему от U-R. Обнаружен конвой в 08:10, квадрат BM, следует на север, задержались при уклонении от самолета. Неприятель сию вне видимости».
Командир указал циркулем на квадрат BM. Это было не так далеко от нашей нынешней позиции.