Изредка показываясь в разрывах облаков, луна освещает белую гладь озера, и в эти минуты на фоне заснеженной равнины мой наметанный глаз выделяет силуэты стрелков и собачьих упряжек.
Баллисты остановились шагах в тридцати от стены. Мне отсюда не видно, но я и так знаю — начали взводить. Еще пара минут тишины, и ночную темноту разорвала первая вспышка. За ней еще и еще! Пять языков пламени вспыхнули и начали оседать, так и не добравшись до спрятанных под слоем снега соломенных крыш.
Город словно бы замер в недоумении, еще не осознавая грозящей ему опасности. Оттуда до сих пор не слышен перезвон набата, и лишь отчаянный собачий лай наполняет ночь ощущением тревоги.
Второй раз баллисты выстрелили почти одновременно, и все пять шаров бухнули примерно в одну точку. Этот залп оказался куда эффективней, и вспыхнувшее пламя в двух местах зацепилось за деревянный брус и солому. Взвился огненный язык, и порыв ветра погнал его с одной крыши на другую. Вот теперь надрывно заголосил колокол, а по городской стене забегали огни факелов.
«Что, проснулись⁈ — Привычно оцениваю происходящее. — Пытаетесь понять, откуда к вам прилетело⁈»
В городе началось движение, и крики людей смешались в какой-то общий гул. По улицам заметались темные фигурки с ведрами, и тут жахнул еще один залп. Теперь уж запылало по-настоящему, и подхваченное ветром пламя разом охватило несколько домов.
Я не вижу, но представляю, что сейчас делается в городе. Со стен заметили откуда летят огненные шары, и у ворот, наверняка, собирается ударный отряд.
Словно в подтверждение моей правоты, заскрипели открываемые ворота и наружу вырвался отряд всадников. Они не видят моих стрелков и считают, что враг только с другой стороны города.
Дружный арбалетный залп наказывает их за эту ошибку. Почти тридцать болтов врезаются в плотную массу, отсекая трех головных всадников. Их товарищи падают с коней прямо в проеме ворот, перекрывая выход остальным. Туда же из темноты летят ручные гранаты, и вспыхнувшее пламя превращает неразбериху в настоящий кошмар.
Пока литовцы застряли в воротах, мои стрелки разбираются с вырвавшейся троицей. Предыдущий опыт подсказывает, что командиры у литовцев не отсиживаются в тылу, а мчатся впереди своих дружин. Поэтому стрелки бьют в лошадей, стремясь взять всадников живыми.
Один все же прорывается и уносится в темноту, а вот остальным повезло меньше. Вздыбившийся конь сбрасывает одного, а второй, получив стрелу под лопатку, валится сам.
Удовлетворенно киваю.
«Знатный пленник — это хорошо! Лишние козыри на переговорах нам не помешают».
Вижу, как мои бойцы, не давая упавшим подняться, вяжут им руки и оттаскивают к лесу, а в это время оставшиеся арбалетным огнем и гранатами не дают защитникам города высунуться из ворот.
Пока все идет хорошо, но я знаю, тут главное не заиграться. Сейчас литовцы подтянут щитоносцев и под их прикрытием рванутся в атаку. За ними пойдет конница, и тогда мои стрелки могут не успеть отойти, а потери мне не нужны.
Еще пять огненных шаров вспыхнули где-то за стеной, и повернувшись к сигнальщику, я командую.
— Труби отход!
Надрывно-щемящий вой рога заливает ночную ширь замерзшего озера, и в отсвете пожара я вижу, как расчеты баллист начинают сворачиваться. Лежащие в снегу собаки поднялись, вожаки навострили уши и по команде повели свои упряжки в сторону леса.
Стрелков я не вижу, они сразу же нырнули в темноту, и их белые халаты на такой дистанции неразличимы со снегом.
Город уже весь в огне, и горожанам вряд ли удастся отстоять хотя бы его часть. Краем глаза ловлю какое-то движение и, бросив взгляд вбок, вижу нашего проводника. Взобравшись на камень, он раскинул руки и обратился лицом к темному небу.
ebooksa