Все зрители затаили дыхание, даже с улицы не доносится ни звука, а я слежу только за Ярославом. Тот слушает так, будто это не какие-то там неизвестные ему люди сражаются друг с другом, а он сам стоит на носу идущего в атаку либурна.
— Антоний решил, что стоит ему уничтожить Октавиана и он выиграет битву. Найдя вымпел своего врага на мачте одного из кораблей, он бросил все силы на него, но Октавиана там не было. Агриппа раскусил этот замысел и заманил Антония в ловушку. Попав в окружение, тот вынужден был бежать, а за ним пустился в бега и весь его флот.
Смотрю в сияющие счастьем глаза юного князя и заканчиваю историю так, чтобы мой вывод надолго засел в его голове.
— Так была одержана одна из величайших побед древности и Октавиан стал самым знаменитым императором Рима. Юноша, не бравший в руки оружия, одолел матерого полководца только своим талантом выбирать правильных людей и доверять им в суровую годину.
Часть 1
Глава 10
Зимней ночью улицы Твери в своей непроглядной темноте похожи на подземный лабиринт. Без фонаря ни черта не видать, и я слепо иду вслед за спиной Калиды, доверяя ему высматривать дорогу.
С самого первого дня в этом городе я ни разу не входил в него тайно и не думал, что когда-нибудь доведется. И вот пришлось.
На другой день после экскурсии, устроенной юному князю, пришло известие, что Ярослав занемог и потому заседание боярской думы, посвященное приему князя на Тверской стол, следует отложить.
В то, что Ярослав болен, я сразу не поверил.
«Скорее всего, — решил я тогда, — мои усилия принесли-таки свои плоды, и юный князь, заартачившись, расстроил своих наставников. Нет никаких сомнений, что до стольного града Владимира слухи о бунтарских настроениях Твери дошли задолго до отправки к нам княжича, и позиция Великого князя на этот счет, скорее всего, была жесткой — никаких уступок. Его доверенные люди при Ярославе должны были надавить на Тверских бояр, запугать, если понадобится, и заставить их отказаться от желания изменить устоявшиеся отношения с Владимирскими князьями. А в случае отказа тверского боярства подчиниться, инициировать разрыв и отъезд княжича из Твери. Который, естественно, подразумевает последующее силовое решение».
О давлении на бояр я знал. Акинфий Ворон этого и не скрывал особо. Ходил среди бела дня, не таясь, из одного боярского терема в другой и вел «душеспасительные» беседы. С моей стороны работала обратная пропаганда в лице тысяцкого Луготы и Остраты.
Кульминация ожидалась на заседании боярской думы, где и должен был разрешиться вопрос на чьей стороне большинство. И тут у наших «друзей» что-то пошло не так. По моему разумению, свое слово сказал Ярослав, и оно сильно не понравилось его наставникам. Отсюда и задержка. Сейчас им нужно время для осознания, что с этим делать: посылать гонцов во Владимир и ждать решения Великого князя, соглашаться с капризами княжича или гнуть прежнюю линию на свой страх и риск?
К такому выводу я пришел сегодня вечером и сам пребывал в сомнении — что мне-то в этой ситуации делать? Ничего путного в голову не приходило, и оставалось только ждать. Это чертовски раздражало, поскольку нет ничего хуже, чем ждать и догонять.
И тут ко мне в горницу заглянул Куранбаса и заявил, что меня там какой-то мутный тип спрашивает. Я приказал привести, и тип оказался писцом при боярине Фроле Малом, что у княжича Ярослава в ближних людях.
Откланявшись и опасливо косясь на не спускающего с него глаз половца, человечек передал мне записку, где меня приглашали на тайный разговор, сегодня в полночь, в княжескую конюшню.
Место и время прямо скажем странные, да и вообще все это выглядело крайне подозрительно, и, сознаюсь, было желание потрясти человечка как следует. Тот видать понял это по моему взгляду и запричитал, что знать ничего не знает, что передал как сказано было и все. А кто, что, он не ведает и умоляет, ради Христа, не серчать.
Подумав еще раз, я решил, что если бы это было очередное покушение, то наверняка сработали бы не так топорно, а тут больше похоже на действия человека сильно опасающегося быть раскрытым и находящегося в крайне стесненном положении.
Прикинув все это, я отпустил гонца целым и невредимым, а сам решил принять предложение. Калида естественно был против, но я настоял, и вот мы идем по ночным улицам Твери на встречу с неизвестно кем.
В кремль зашли через малые ворота, там сегодня наши стрелки на страже, поэтому проблем не возникло. Дальше двинулись в обход, вдоль стены, и, миновав открытые места, вышли прямо к конюшне.