Машу на него — давай уж проваливай, а сам смотрю на странного гостя. Одет как торгаш из Дерпта или Риги, а рожа уж больно славянская.
Гость кланяется и приветствует.
— Guten tag Herr Consul!
Тут мне становится все ясно. Меня провести можно, я с немецким не в ладах, но магию или что там в моей башке невозможно. Она безошибочно определяет Псковский акцент.
«Вот значит как! — Мотаю себе на ус. — И от кого же ты такой пожаловал⁈»
Гостеприимно провожу рукой и приглашаю гостя на чистом немецком
— Проходи, присаживайся! Чувствуй себя как дома!
Изобразив поклон, тот представляется.
— Иохан Нагель!
Затем еще раз кланяется и проходит к столу, но перед тем как сесть с интересом рассматривает стул с высокой резной спинкой и гнутыми ножками.
— Да уж, — Усевшись, он расплылся в улыбке, — раньше в Твери таких занятных вещиц не было.
«Раньше и таких как ты здесь не бывало!» — С раздражением замечаю про себя, а вслух по-прежнему изображаю радушие.
— Чем могу быть полезен?
— Я к вам по поручению господина моего, князя Ярослава Владимировича. — «Немец» вновь склонил голову. — Он шлет вам свой привет! Вы ведь знаете, о ком я?
Сопоставить связь немецкого языка с князем Ярославом Владимировичем мне, как историку, совсем не трудно. В этом временном промежутке под такие параметры подходит только один человек. Сын и наследник Псковского князя Владимира Мстиславовича, коего папаша женил на немке из рода Буксгевденов, а новгородцы поперли из Пскова за сепаратизм и излишнюю привязанность к своим немецким родственникам.
Прокрутив все это в голове, убираю с лица показную улыбку.
— И что же хочет от меня бывший князь Пскова?
Мой ледяной тон гостя ничуть не смутил, и проигнорировав мой вопрос, он начал издалека.
— Мы с большим интересом следили за вашим осенним вояжем к епископу Герману. Прямо скажу, вам удалось произвести впечатление.
Зыркнув в мою сторону, он сделал паузу, предлагая мне отреагировать, но я ему не пацан какой-то, чтобы покупаться на дешевую лесть. Сижу молча и с каменным видом жду продолжения.