Подводный город Протто

– Как мне понять это? Я не могу так быстро. Я не эо.

– Ты эо, Зор. Протто поможет тебе. Ведь он помогает разделить боль и радость.

И вдруг я услышал Верховного:

– Я хочу уйти, Рэя. Пусть тварь поможет мне, если умеет.

– Ты действительно хочешь уйти, Кротос? – Рэя положила руку на лоб Верховного.

– Да. Мне больно. Это ненависть. Я не хочу делить ее ни с кем. Я хочу уйти.

Мне кажется, я понял, что он чувствует. Он шел к цели. Безумной и страшной. Но вдруг оказалось, что цель эта бессмысленна. Он как будто очнулся. Наваждение ушло. Пелена спала. Все, к чему он стремился, оказалось пустым и ненужным. Мне стало жаль его. Я почувствовал пустоту, которая наполняла его сердце. Бесцельность его существования. Его боль. Она захлестнула меня, и я перестал видеть окружающих. Я чувствовал только, как боль Кротоса проходит через меня и уходит в Протто. Увидел, как вокруг Кротоса вырастает мягкая податливая стена. Как он начинает светиться, сливаясь с Протто. Как медленно погружается в него. В последний момент, когда его глаза еще смотрели на меня, я увидел в них спокойствие и уверенность. Ведь это то, о чем он на самом деле мечтал: быть таким же большим и сильным, как Протто.

Когда я очнулся, поверхность передо мной уже была ровной и чистой. Хранители стояли вокруг нас. Они увидели, что теперь каждый из них имеет будущее. Каждый сможет уйти, когда усталость станет невыносимой. Каждый получит утоление боли. Каждый получит частичку радости от других. Потому что есть счастье быть нужным и чувствовать других. Есть любовь, и есть утешение ухода.

Прощание

Мы с Зэей сидели в ее комнате. Прошел год, как мэоти вернулись. Многое изменилось. Крысы оказались звеном, которое связало эо. Мы чувствовали каждого: мэоти и тех, кто когда-то называл себя хранителями. Наши сердца были открыты, чтобы разделить радость и боль. Они не знали отчуждения. Это стало нашей силой. Мы растворили серый налет, покрывавший сердца эо, и теперь они могли быть вместе. Снова боль стала общей и радость – общей. Эо стали одним народом, а мы – поводырями для тех, кто утратил связь с Протто. Дали им счастье единения и возможность тихого ухода.

– Знаешь, отец выяснил, почему крысы получили бессмертие. Он объяснил мне, – Зэя посмотрела на меня. В ее глазах была печаль. – Когда-то твой дед с подружкой прошли через Место. Протто внес изменения в их ДНК. Он позаботился о народе эо. Он знал, что крысы будут нужны. Что они тоже эо.

– Почему же Протто сам не защитил смертных?

– Потому что он сам немного крыса. Он знает, как важно уметь сражаться за свое будущее. Как важен опыт.

– Но ведь многие погибли. Зенг погиб. Мне не хватает его. Он был добрым и сильным. А помнишь, как он пел?

– Да, – Паутинка коснулась моей головы, разделяя боль. – Надо принять прошлое. Ведь то, что происходит с нами сегодня, то, какие мы сейчас, – все это оттуда. Наше настоящее – продолжение прошлого, а будущее – продолжение настоящего. Даже смерть – продолжение жизни. Ведь так говорят крысы? А еще… Вспомни, как из окаменевшего цветка поднялся новый росток: жизнь – продолжение смерти.

Мы посидели еще немного. Наконец, я решил сказать ей, зачем пришел.

– Знаешь, мы, крысы, отличаемся от вас. Вы стремитесь к единению и покою. А нам хочется приключений и странствий.

– Да, Зор, я знаю. Когда я впервые услышала тебя там за панелью машины по доставки пищи, то сразу поняла, что ты особенный. В тебе любопытство сильнее страха. Тогда мне захотелось приручить тебя. Вот видишь, что из этого получилось.

– Да. Но война закончилась. Жизнь далеко отодвинула смерть. Все стало простым и понятным. А мне хочется приключений. Хочется увидеть большой мир. Мир, из которого вы ушли. Я хочу идти по дороге и знать: за каждым поворотом возможно что-то. Понимаешь? Что-то! Необязательно хорошее. Может быть, страшное. Может быть, странное. Чего не ждешь. Чтобы шерсть на загривке встала дыбом. Чтобы потребовалась вся отвага, на которую способен, вся сила, вся энергия, вся нежность.

– Я чувствую это. Тебе тесно в городе. Знаю, чего ты хочешь. О чем мечтаешь.