— Что ты вчера забыл в лаборатории? — перебила я.
— В лаборатории? — вытаращил он глаза, как будто я обвиняла его в посещении шашлычки на автовокзале как минимум.
— Ага, в ней самой.
— Ничего.
— Врешь, я своими глазами видела.
— Да не был я там.
— А я говорю, был.
— Куда ты опять клонишь, — начал злиться он.
— Говоришь, что готов ради меня больше ни с кем даже не разговаривать, а сам шастаешь в соседний кабинет посреди бела дня.
— Я не шастал.
— А я говорю, что шастал!
— Ты что, получаешь удовольствие от этого?
— От твоих похождений? — удивилась я: одно слово – мужчины!
— Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Конечно, понимаю. Ты опять ушел от темы. Даже не надейся, что это со мной пройдет.
— Я и не думал, — серьезно кивнул он.
— Тогда я слушаю.
— Да не ходил я ни в какую лабораторию, — вздохнул он, — Сама подумай, что мне там делать? Хотел с тобой поговорить, ты уже неделю от меня прячешься, я беспокоился, вот и поднялся. Заглянул в кабинет, там никого не было, кроме старика-азиата, и тот то ли дремал, то ли просто сделал вид, что меня не замечает. Я подождал минут пять и ушел, так и не определив, заметил ли он меня.
Это было похоже на правду: по виду Ибрагима всегда было трудно что-либо определить. Иногда я сама не различала, открыты его глаза или нет.
— А ты часом не вкручиваешь?