— Четыре месяца назад я «откинулся» с зоны. Прибыв в родную Москву, долгое время слонялся в поисках хоть какого-то случайного заработка, но судимых, как известно, не больно-то, где и жалуют. Родных у меня нет. Помогать мне некому. Вконец отчаявшись, я связался с дурной компанией. Мы стали промышлять, выполняя мелкие поручения, какого-то влиятельного человека. Как позднее я узнал, это был — «папа» Коля.
— Что еще за «папа» Коля? — прервал рассказчика подполковник.
— Как его зовут, я точно не знаю, — при-хрюкнув, от пробежавшей по телу внезапной дрожи, пролепетал Кафтанов, — он держит довольно солидный ресторан, куда таким, как я, путь открыт только с заднего входа, чтобы получать, таким образом, указания.
— Я знаю о ком идет речь, — вставил Роман свое замечание, в силу своей должности уже сталкивавшийся с этим загадочным человеком, — это Раскатов Николай Селиверстович, один «авторитет», занимающийся, под прикрытием своего развлекательного учреждения, различными видами незаконной преступной деятельности.
Начальник одобрительно кивнул головой, предложив задержанному продолжить свое внезапно прерванное повествование. Получив разрешение, тот перешел к самой сути:
— До этого момента я, по большому счету, выполнял только незначительные задания: проследить за кем-нибудь, поучаствовать в «вежливом наезде», где «клиентам» все предложения передавались только-лишь на словах, да и, просто, сбегать принести какой-нибудь мелочи. Так было до вчерашнего дня. Как только наступил вечер, «Папа» вызвал меня к себе. В ресторане у него есть специальная комната, расположенная в подвальных потайных помещениях. Когда я зашел к нему в любимые им помещения, он, в одиночку, жестоко избивал какую-то молодую симпатичную девушку, периодически называя ее «шалавою».
— Там был кто-то еще? — спросил молодой сотрудник УГРО.
Руководитель и старший товарищ оглянулись на него, но говорить ничего не стали, посчитав, что это обстоятельство так же является немаловажным. Кафтанов, между тем, отвечал:
— Нет. Только он, я и девица. Он ее бил руками и ногами до тех пор, пока ее лицо, как наверное, и все тело, не покрылись сплошной синевой. Причем лицо распухло так, будто его покусал целый улей разъяренных разгневанных пчел. Многие гематомы полопались и обильно сочились кровью. Даже, когда она потеряла сознание, «папа» Коля продолжал пинать ее уже бесчувственное окровавленное тело. Останавливать его в таком состоянии бесполезно, иначе сам окажешься в том же положении, что и его беспечная жертва. Поэтому я молча стоял и ожидал, когда он скажет, зачем ему понадобилось мое присутствие. Он же, смог остановиться лишь-только тогда, когда стал задыхаться от сильной усталости. Тогда он передал мне пистолет и сказал: «Убей эту суку. Убери здесь, как следует, а труп вывези куда-подальше и закопай». Я в точности исполнил его указание. Вот так я оказался в том месте, где вы меня обнаружили.
— То есть девушку убил именно ты? — переспросил Виктор Иванович.
— Да, — подтвердил подозреваемый, склонив книзу голову, — это я произвел тот самый смертельный выстрел.
— Не факт, — оборвал Роман говорившего, мотая головой из стороны в сторону, — если ему верить, то что получается? Раскатов избивал уже бесчувственное тело так, что она могла скончаться и от побоев. Тогда убийцей у нас будет «папа» Коля, а этот парень лишь помогал ему скрыть преступление, что также немаловажно, но срок, за это, дают гораздо намного меньший. Так что, может быть, нам еще этого авторитета удастся убрать.
— Нет, нет, — запротестовал Кафтанов, сделав такое лицо, будто ему предложили посидеть на раскаленных до красна углях, — я на это не соглашусь ни за что! Я не буду ничего говорить под запись про участие в этом деле крутого «авторитета». Я все беру на себя. Это я ее избивал, а потом застрелил. Снял какую-то шлюху, она меня не удовлетворила — вот я ее со злости и «мочканул».
— Послушай, «парниша», сюда! — сделав свою физиономию зверской, для эффективности повышая голос, и начав безжалостно скрипеть своими зубами, звероподобной интонацией произнес майор Киров, — Не в твоей ситуации ставить условия. Как скажем, так и будешь действовать дальше, — и, уже обращаясь к Никите, спросил: — Ты диктофон с видеозаписью подключал?
— Разумеется, — с готовностью отвечал Бирюков, — даже дважды. Все записано в лучшем виде.
Подозреваемый схватился руками за голову и, упершись локтями в колени, запричитал, роняя на пол слезы:
— Все, мне конец. Меня точно убьют. Как же тяжело быть не нужным никому сиротой.
— Ну все, хватит! — грозно «прорычал» подполковник, — Нечего здесь разводить свою сырость. Как гулять на добытые нечестным путем легкие деньги, так вы все — герои, а как приходит время отвечать за поступки, так сразу — в кусты и реветь, словно бы те крокодилы. Повторишь все по порядку. Младший лейтенант, с которым ты здесь оставался один, все аккуратно запишет, а мы потом уже сами решим, что нам делать. Киров проследи, — и приблизившись к нему вплотную полушепотом произнес. — Возможно здесь будет заказное убийство, тогда дело будет нашим, в противном случае придется передавать его «земельникам», а там, как ты знаешь, все сразу «погибнет».
Отдав все необходимые, по его мнению, указания, начальник направился к двери, не забыв распорядиться:
— Закончите с этим, занимайтесь «папой» Колей и автомашиной. Какой? Сами знаете.
ebooksa