Только не в этот раз

Как же они все ошибались! Лишь только мысль о предательстве напарника дошла до Бирюкова, он впал в состояние некоего экстаза и дальше действовал, совершенно не думая, больше машинально, чем под воздействием разума. Резко поднявшись, он, одновременно с этим, с невероятной силой поднял свой конец стола, опрокидывая другой его край на сидящего напротив него «Лысого». Тот, вместе с обоими пистолетами, посудой, скатертью и другими столовыми принадлежностями повалился на пол, на какое-то время прижатый массивным дубовым предметом.

В руке молодого оперативника продолжала оставаться острая вилка. Бирюков метнулся в сторону «Черного», ошарашенного таким внезапно-неожиданным поведением, но уже поднявшегося со своего места, и, сделав обманное движение, направляя удар левой руки ему в солнечное сплетение, отвлек, на это, его внимание. Тот выставил блок рукой, предотвращая попадание в свой живот, тем самым не заметив, и пропуская одновременный выпад остроконечной вилкой, нацеленной ему в левый глаз.

Попадание было точнейшим. Четыре тонких зубца одновременно впились в зрительный орган преступника. Он бешено завопил, в ту же секунду, вместе с глазным яблоком, извлекая из глазницы этот оказавшийся столь опасным предмет, обычно предназначенный для приема пищи, в один миг, превратившийся в опасное ранящее оружие. Его лицо стало заливать вытекающей из черепа бурой жидкостью. Он обхватил лицо своими руками — на какое-то время этот противник был обезврежен. Второй был прижат к полу массивным столом и стремительно пытался из-под него выползти. Он барахтался, словно в воде, пытаясь отодвинуть тяжелый предмет, но его движения были сильно уж ограничены, так-как он практически был прижат к стене, а с боков валялись поваленные жестким ударом деревянные стулья. Третий, тот что «Рыжий», ошалев от такого развивающегося совсем не плану внезапного нападения, пришел в себя только тогда, когда уже был ранен его сотоварищ. Он схватил легкий фигурчатый стул и, замахнувшись им, бросился на врага.

— Убью, «суку»! — кричал он, совершенно определенно высказывая ясность своих преступных намерений, — все, «ментяра», ты труп! Смерть тебе!

Никита заметил его слишком поздно, но все-таки ему удалось отстранить в сторону голову, повернувшись к нападавшему в пол-оборота. Тут же деревянная конструкция опустилась ему на спину. Она оказалась не настолько прочной — сразу видно — была сделана в наше время — и, тут же, рассыпалась вдребезги. Однако такого воздействия оказалось достаточно, чтобы сбить противника с ног. Бирюков повалился на пол, одновременно разглядев на полу лежащий поварской острый шеф-нож. Он славится тем, что имеет прочное широкое стальное лезвие, длинной не менее двадцати сантиметров.

Падая, младший лейтенант прихватил его правой рукой и, сделав боковой кувырок через голову, с падением на правое плечо, оказался своей физиономией, как раз между ног пыхтящего «Лысого». Замахиваясь сильно сверху, полицейский, обхватив ручку клинка обоими своими руками, стал энергично наносить неприятелю удары в бедренную часть правой ноги, стремясь таким образом отыскать «спрятавшуюся» в мышечно-сосудистой области подающую кровь артерию. Верхняя часть туловища бандита в это время находилась за овальной частью дубового стола. Почувствовав, как кромсают его нижнюю часть, преступник обильно матерясь заголосил, что есть мочи:

— Снимите его с меня! Кто-нибудь, убейте эту «сраную» сволочь!

Да. Эти представители преступного синдиката, явно, не рассчитывали на такой поворот задуманных ими событий. Уверенные в своем превосходстве, они даже в мыслях не допускали, что какой-то там «молокосос-новобранец» сможет оказать им достойнейшее сопротивление. Но делать было нечего: раз они ввязались в это дело, необходимо было доводить его до конца. Поэтому, увидев, как огромный тесак впивается раз за разом в бедро его сотоварища, «Рыжий» подбежал к словно бы ошалевшему Бирюкову и стал интенсивно колотить его ногами по туловищу, пытаясь отбросить в сторону от своего незадачливого подельника. Однако молодой оперативник будто бы врос в занятое им место.

Он, словно бы, совсем не чувствовал боли. Обхватив левой рукой нижнюю часть терзаемой острым предметом ноги, правой продолжил энергично втыкать нож в мясистую часть бедра выбранного им противника. Наконец ему удалось достичь своей цели. Кровь, фонтаном, брызнула из поврежденного участка подающего по телу жидкость сосуда, заливая вокруг всех и вся.

Чем же в это время был занят «Чернявый»? Немного отойдя от причиненного ему вилкой ранения, вглядываясь одним глазом, из которого, не переставая, текли обильные слезы, создавая определенные весомые трудности в созерцании происходящих возле него опасных событий. Для удобства, опустившись на четвереньки, он стал пытаться найти упавшее на пол оружие, помогая себе руками, активно шаря ими по полу. Бедолага не знал, что все пистолеты находятся с той — верхней стороны — большого стола.

Никита, добившись своего результата, переключился на самого «живого» выделяющегося среди остальных «здорового» недруга. Под его следующим ударом он, отпустив захват, перевернулся на спину, и следующий пинок уже встречал, готовый отражать нападение. Переведя корпус в сидячее положение, ему, без труда, удалось перехватить ударную ногу нападающего левой рукой и, удержав ее на доли секунды, лезвием поварского ножа полоснуть по задней части голеностопного сустава, перерезав заднюю нижнюю связку.

Тот запрыгал на левой ноге, не в силах опереться на правую. Полицейский, желая закрепить свой успех, раскинул в стороны ноги, оттолкнулся ягодицами от пола и поднырнул между ног «Рыжего». Удерживая его левой рукой за икру здоровой нижней конечности, сыщик-новобранец острозаточенным клинком довершил обездвиживание врага, разрезав аналогичную опорно-двигательную часть, что располагалась и на другой ноге тоже. Бандит, подталкиваемый Бирюковым, с грохотом повалился на пол.

«Лысый», тем временем, залив все полы своей кровью, потихоньку затихал, готовясь «отдать Богу душу». Картина, в этом небольшом помещении, становилась ужасной. Поднявшийся с полу, Никита весь, с головы до пят, был измазан кровавою жидкостью. «Рыжий», ворочаясь в бессилье по полу, словно бы купался, в растекающейся по кругу кровище. «Чернявому» все-таки удалось, передвигаясь на четвереньках, заползти за другой край стола, где он, наконец-то, нащупал табельное оружие младшего лейтенанта.

Оба противника встали одновременно. Протирая от слез оставшийся глаз, бандит выставил вперед пистолет, водя им из стороны в сторону. Бирюков уверенным шагом направился прямо на этого раненого бандита, удерживая нож на прямой вытянутой руке, прижимая ее к бедру. Они оказались друг против друга в тот самый момент, когда «Черный» отнял от лица свою руку. Ни секунды немедля, полицейский аккуратно отвел в сторону вооруженную руку преступника, и всадил ему в нижнюю часть живота острозаточенный нож глубоко — по самую рукоятку.

Глядя в единственный глаз оставшегося в одиночку бандита, Никита стал медленно поднимать кверху лезвие, водя им взад-вперед, распарывая врагу полностью брюхо. По мере продвиженья клинка, взгляд бандита становился все более безжизненным, а ноги подкашивались. Он постепенно стал оседать ближе к полу. Рука, удерживавшая пистолет, опустилась и безвольно повисла вдоль тела. Бирюков же остановился лишь только тогда, когда поварской шеф-нож уперся в грудную клетку.

— Будь ты проклят, «ментяра», — только и смог что сказать на прощанье преступник, в ту же секунду «отдав Богу душу».

Освобожденные от кожного покрова внутренности вывалились наружу, в тот самый момент, когда бездыханное уже туловище безвольно падало вниз. В то же мгновение стала открываться дверь, ведущая во внутренние помещения дома. Это возвращался главарь закончивший сделку с Романом. Он возвращался беспечно, будучи уверенным, что доносящиеся из комнаты шумы, это мученические крики пытаемого полицейского. Ему и в голову не могло даже прийти, что там что-то может случиться не так, как было задумано.

Это было, наверное, его главной оплошностью в жизни. Распахнув дверь, он сделал уверенный шаг внутрь обеденных помещений. Ошарашенными глазами бандит стал разглядывать представшую его взору картину. Тех долей секунды его замешательства было достаточно, чтобы Никита смог принять единственно-правильное решение.

В его голове за это мгновение промелькнули те усиленные изнурительные тренировки, которыми были наполнены его армейские будни, когда он проходил срочную военную службу в воздушно-десантных войсках. Одним из требуемых на зачет элементов было метание точно в цель стальных финок-ножей. Боец Бирюков долго осваивал эту науку, но все же смог достичь определенных положительных результатов. Все бросаемые им клинки стали благополучно достигать требуемых мишений.

Вот и сейчас, это умение, вынесенное им со времен солдатских занятий, пригодилось, как нельзя, кстати. Никита, как раз, извлекал лезвие из распоротого живота «Чернявого». Лишь слегка повернув голову на раздавшийся сзади него отчетливый шум, полицейский мгновенно оценил ситуацию и натренированным движением мощно метнул нож в сторону очередного врага. Клинок вонзился точно в лицо главаря этой преступно-устойчивой группы, ровно между левым глазом и ртом, почти вплотную к самому носу.