ТЕНЬ ЧЕЛОВЕКА
Из года в год у Лядовых бывала елка.
Сначала шумная, полная звонких, веселых голосов, овеянная заманчивой поэзией раннего детства.
Затем обстановка постепенно становилась более степенной и, следовательно, прозаической, так как сын Федя подрастал; на губе у него уже пробивались черные усики и он сам занимался украшением елочного дерева, исключительно заботясь о гостях «младшего возраста», как он говорил о них с легкой усмешкой. Его эти «мелочи», конечно, не занимали.
Федя не раз обращался и к матери, и к отцу с такими словами:
— Что, право, за охота — возиться с елкой, точно маленькие… Ну, устроили бы одни танцы для моих товарищей!
В конце концов елка начала играть незаметную роль чего-то лишнего, придаточного, но все же с ней не хотели расставаться «старички» (так называл их Федя с некоторым оттенком покровительства).
Вероятно, в ней они видели свою собственную, давным-давно промелькнувшую молодость.
Наконец, наступил период, когда елка зажигалась сейчас же после обеда. Федя посидит с полчаса, как на горячих угольях, и уйдет переодеваться, чтобы ехать туда, где ему было веселее (в сочельник ведь столько знакомых именинниц и у каждой тоже елка, но гораздо интереснее домашней!).
Тем не менее, Лядовы не изменяли своему обычаю.
Раз Федя (тогда уже студент последнего курса) ушел с утра и совсем не вернулся к елке.
Это так огорчило мать, что она едва удерживала слезы, а сыну все-таки ничего не сказала на другой день и мужу запретила вмешиваться.
Федя угадал ее настроение и долго извинялся, придумав какую-то приличную отговорку.
Но вот наступила вдруг тяжелая пора: как злой вихрь, налетела военная буря и смяла, словно цветы, молодые жизни. Юные сердца пылко загорелись отвагой и потянуло их на ратное поле биться с австрияком и немцем.
Федора Лядова также увлекала мысль идти на передовые позиции добровольцем (как единственный сын, он освобождался от воинской повинности).
Сперва его дома отговаривали, правда, без яркой убедительности. Он только отрицательно качал головой.
— Не пойду, — другие пойдут! Нынешняя война — освободительная война. Мы вырвем стальные когти, что фабрикуются на заводе Круппа. Политика крови должна быть залита кровью, — увы, ничего не поделаешь! Это — интерес всей Европы.
Было ясно, что его никак не переубедить, и Лядовым оставалось лишь благословить сына на подвиг.
И потекли дни за днями скучной вереницей.
В чтении газет и телеграмм проходила большая часть времени. От Феди не получалось ни строки, и самые грустные предположения невольно зарождались в одинокой квартире Лядовых.
ebooksa