В соседней комнате, где закончили писать, послышались шаги. Через несколько мгновений Роберт перестанет быть свободным гражданином, а Темпесту придется присоединиться к своре.
— Ты будешь плохим рабом, Темпест, — пробормотал Роберт, всматриваясь в горящие глаза животного. — Твои предки наверняка были волками, и в прежние времена они наводили ужас на всю страну.
Помолчав, он продолжил:
— Я никогда не считал тебя рабом, мой добрый Тем, скорее, ты был верным слугой. Я не стану упоминать серебряный ошейник… Ты был вожаком стаи, и ты нередко сурово наказывал своих подчиненных, потому что в твоих жилах все еще течет дикая кровь. А теперь…
— Где сейчас Грейвтон? Он в рыцарском зале? — прозвучал тонкий голосок судебного исполнителя.
Ему ответил громкий бас:
— Неужели слова «его благородство Грейвтон» или «лорд Грейвтон» способны ранить ваши губы? Я не отношусь к имуществу, на которое наложен арест, господин судебный исполнитель, и я не обязан отвечать на ваши вопросы!
Роберт улыбнулся. Это был Моррисон, лесничий. С сегодняшнего дня он остался без работы, и ему придется перебираться на юг в поисках занятия.
Эта стычка дала «сэру Грейвтону» пару лишних минут. Он обратился к Темпесту и сказал:
— По крайней мере, ты будешь свободен! Беги! Беги в лес! Стань снова диким животным, как твои предки, и да хранит тебя Господь, мой верный друг!
Смогло ли умное животное понять его?
Во всяком случае, пес сразу же бросился к служебной двери, предусмотрительно открытой для него Робертом. На пороге он остановился и оглянулся на хозяина.
— Беги, Тем, беги!
Темпест ответил коротким рычаньем и исчез, бесшумно спустившись вниз по лестнице.
Дверь в зал распахнулась.
— Лорд Грейвтон! Именем Ее Величества…
— Прекрасно! Я ждал вас. И я готов следовать за вами!
Через несколько минут черная почтовая карета уже катилась по плитам широкого шоссе к унылому горизонту.
В это же время большое рыжее животное скользнуло между грядками огорода, промелькнуло мимо потерявших листву деревьев парка, принюхалось к диким запахам соседнего леса и помчалось дальше.
Ветки кустарника сомкнулись за ним, словно тяжелый зеленый занавес.