– Как ты там, не соскучилась ещё по мне? – предпринял он попытку говорить легко и непринуждённо.
– Артурчик! Рабочие тут уже много сделали. Я к твоей маме ездила – у неё всё в порядке, в институт заехала, курсовые надо делать – скучать некогда было! Как ты? Всё в порядке? Голос у тебя странный… – на одном дыхании проговорила Лиза.
– Да, милая, там, у Анны кое – чего произошло, деньги ей нужны срочно. Не смог отказать, ты не против?
– Я?! Да что ты?! Надо – так надо! А что с ней, заболела? Надеюсь ничего серьёзного? – искренне обеспокоилась Лиза, безоговорочно доверяя ему и всему тому, что он ей говорит.
– Лизок, я вернусь и всё расскажу, сейчас мне надо на базу – срочный вылет, увидимся только через неделю, не раньше. Малышка, я буду очень скучать, – он тяжело вздохнул в трубку, – А ты?
– Боже, ну неужели ничего нельзя отменить?! – Лиза обреченно плюхнулась на кресло возле журнального столика и не смогла больше вымолвить ни слова, а только начала всхлипывать. Артур понял, что ещё немного слёз на сегодняшний день, и он утонет в них, нервы были на пределе и молодой человек слукавил, сказав, что очень плохая связь, вот-вот оборвётся, и выключил телефон.
Лизу охватило чувство усталости, к вечеру, после всех дел, руки и ноги были отдельно от тела, а мысли разбегались в разные стороны, как тараканы на кухне при резко включенном ночью свете. Как ни странно, но такие же ощущения в этот момент испытывала и другая девушка в противоположном конце города.
Обе по очереди набирали они номер одного и того же человека и. услышав электронный голос робота – оператора о недоступности абонента, набирали его снова и снова. Абонент продолжал оставаться «вне зоны действия сети». Обе девушки, сами того не зная, накаляли обстановку вокруг дорогого им человека. Они, посылая в след сгустки негативной энергии, и меняя информационное поле вокруг него, отрицательное воздействие которого усиливалось ненавистью Анны к мужчине, не ответившему взаимностью и огромной, неуёмной тоской Лизы по человеку, которого она очень боится потерять. Говорят, всё, что происходит с человеком в жизни, предопределено! Так чей же промысел, дьявольский или Божий, сподвигнул Анну набрать номер Лизы, после неудавшихся попыток связаться с Артуром, когда он ушёл из больницы. Зачем она когда-то, догадывающаяся о сопернице, скопировала её номер с телефона Артура?
Лиза уже лежала в кровати, и пушистый друг мурлыкал ей под ухо, успокаивая хозяйку, когда неожиданно раздавшийся звонок телефона вернул её в состояние напряжения. Номер звонившего Лизавете был известен и девушка неохотно ответила: – Да?
– Алло, Лиза? Это Аня – мы когда-то встречались, если помните. Я – девушка Артура.
– Вы хотели сказать « Бывшая его девушка»? – не растерялась Лиза, но голос уже дрожал, разговор принимал неприятный оборот, а рука, державшая трубку, стала влажной и холодной.
– Может Вы не в курсе…? Давай « на ты»? Лизочка, милая, Артур – хороший человек, но и он имеет право на ошибку, ведь так?
– Так, Аня, время уже позднее, и с тобой обсуждать Артура я не намерена!– Лиза попыталась закончить разговор, но голос на другом конце города надменно и с апломбом продолжил, с уверенностью в том, что эту часть монолога абонент обязательно дослушает: – Дорогая, я беременна, Артур сегодня был у меня в больнице, на завтра назначены роды через стимуляцию. Мы решили пожениться, как только родится ребёнок. Ты всё для себя уяснила?! Он любит меня, глупая! К тебе больше не вернётся, мальчик решил проучить меня с твоей помощью, – Лиза услышала в трубке короткие гудки, означавшие конец всего того, что было важно, дорого и необходимо, как воздух и вода. Девушке казалось, что она задыхается. Она, словно обезумевшая, выскочила в ночнушке и тапочках из квартиры на лестничную площадку и уже через доли секунд оказалась на улице. Осень… Колкий дождь со снегом стегал по щекам, плечам, ногам. Лиза стояла посреди пустынного тёмного переулка и смотрела в небо. Она не ощущала холода… – Где-то в небе ОН… Пусть ОН будет счастлив!!! Я не встану между ними, – твёрдо для себя решила Лизавета, но жить совсем не хотелось. Неожиданно сигнал машины, позади, вернул душу в тело, которое вмиг окоченело и задрожало. Девушка медленно повернулась. Какой-то мужик, как в немом чёрно-белом кино, размахивал руками, буйно жестикулировал и, по-видимому, что-то орал. Но для несчастной девчонки очередной раз в жизни померкли все краски, взор затуманился, а слух не воспринимал происходящего. Она машинально развернулась и покинула проезжую часть. Из парадной выбежала консьержка, дежурившая в подъезде, подбежав к Лизе и укрыв её от непогоды зонтом, обняв несчастную девушку, потащила её в подъезд:
– Ой, голубушка, что ж ты в таком виде и под машины кидаешься? Пойдём, моя хорошая, чайку горячего попьём. Может, отойдёшь, да и расскажешь, что на душе-то накопилось, авось, полегчает! – запричитала добросердечная тётя Дина, так звали консьержку.
Она провела Лизу в каморку под лестницей, иначе как коморкой, это место назвать было нельзя. Лизке в голову неожиданно пришло сравнение этой каморки с каморкой Папы Карло. Ей почему-то очень захотелось сейчас, чтобы открылась старая скрипучая дверь внутрь, а там сидит старый Папа Карло и выстругивает своего Буратино, а за спиной у него нарисованный очаг, который распахивается, а за ним открывается дверь в мир светлый, красочный, добрый и манящий туда, где все веселы и счастливы. Но дверь распахнулась, и взору предстало крошечное помещение обитое брусом, с одной стороны стоял видавший виды диван-книжка, напротив небольшой столик, на котором красовался старый светильник с матерчатым зелёным абажуром. Пахнуло благородной старостью и антимолью с примесью корвалола. Со стенки взирал на неё пристально и недружелюбно Леонид Ильич Брежнев, видно, что и ему здесь не очень нравится, но выбора ему не предоставили. Трамвайная печка под столом делала сырое полуподвальное помещение тёплым, но всё-таки неуютным из-за обилия застарелых и стойких запахов здешних обитателей. Консьержей здесь всего четыре, самому молодому из них – дяде Грише, 65 лет, в местном ЖЭКе он же и подрабатывал плотником, а самому старшему – тёте Зине, семьдесят восемь, но она продолжает здесь работать и приносить, как ей кажется, огромную пользу людям, а точнее жильцам данного подъезда. На электрической плитке с одной конфоркой, на табуретке, уже закипел чайник, Лизка сидела, укутавшись в древнюю шерстяную шаль, полюбившуюся местной моли, и тряслась. Очередной жизненный удар «прибил её к плинтусу», не было сил даже сопротивляться превратностям судьбы. Девушку бил озноб. Пока тётя Дина колдовала над чаем из каких-то трав с её собственной дачи. Она несколько раз, вслух, задала один вопрос: – За что? За что?
Тётя Дина, женщина, умудрённая жизненным опытом и пройдя много тягостных испытаний, включая Блокаду Ленинграда, молчала и не задавала лишних вопросов. – Вот выпьет чайку, согреется, разговор и наладится ! – думала она. Тётя Дина из тех волевых, сильных женщин, которыми полна земля русская, на них, собственно говоря, эта Земля и держится. В свои семьдесят восемь лет она бегает, бодра, очень жизнелюбива и добросердечна. Каждый из нас знаком с похожей на неё женщиной: внешность заурядная, стальной характер, молодая душа и большое сердце – такие, как правило, не жалуются на здоровье, хотя посетив поликлинику, когда уже совсем прихватит, врач при первом же осмотре обнаружит у неё целый букет заболеваний. Эта новость такую, как тётя Дина, не поставит в тупик, а только даст стимул двигаться дальше и участвовать с ещё большим рвением в судьбе своих близких и родных, чтобы всё успеть, чтобы помнили её добрым словом.
Лиза, нехотя, отхлебнула горячего чая, с любовью приготовленного любезной и приветливой женщиной. Ароматный, пряный запах заполнил всю каморку, на душе потеплело, и трезвость ума со здравыми размышлениями начали возвращаться к Лизавете. Первое, что пришло на ум – это вопрос, который даже не возник до этого: « Почему она безоговорочно поверила постороннему человеку, преследуюшему свои интересы? Какой же она психолог после этого? Даже, глупая, не попыталась разобраться в ситуации; в конце – концов, дозвониться Артуру! Только его решение может быть для неё значащим и важным! А всё остальное может быть блефом или откровенной ложью. Надо связаться с Артуром, он никогда бы так не поступил!!! – и на лице несчастной, измученной женщины зародилось подобие улыбки. Тётя Дина сразу же заметила это и не преминула заговорить:
– Ну вот, детка, молодчина! Видишь, что чай мой делает?! А ведь не хотела, упиралась! Что стряслось – то? Может, теперь поведаешь, а я, может, чем и подсоблю», – и хозяйка подъезда доброжелательно посмотрела на Лизу.
– Спасибо Вам, тётя Диночка! Мне тётя Тоня всегда о Вас говорила, Рассказывала, что вы давно друг друга знаете и даже жили в одном посёлке, – Лиза поплотнее укуталась в плед. Девушка уже была готова выслушать длинную историю про счастливую прошлую жизнь и пустую, тяжкую сейчас, но, к её удивлению, женщина перевела разговор на другую тему и спросила, сев напротив девушки на табурет, как купчиха, и, скрестив руки на груди:
– Детка, что обо мне!? Жизнь я повидала, много чего знавала, а плохо-то сейчас тебе, я вижу, милая моя! – и мудрая женщина пристально взглянула на Лизу, будто заранее зная, что та ответит. По спине девушки даже пробежал холодок, но она тут же обмякла, по щекам покатились слёзы, напряжение спало. Тётя Дина привстала, приложила голову девушки по-матерински к своей груди и гладила по голове своей широкой, мозолистой, с вздутыми венами, но ласковой женской рукой до тех пор, пока Лизка не начала свою исповедь. Ведь поговорить по – душам, откровенно, как на духу, ей в этом большом городе было не с кем. Она рассказала всё с самого начала – с самого поезда и до последнего звонка Анны. Тётя Дина слушала внимательно и не перебивала, но выражение её лица было странным – все сюжетные линии из Лизкиной жизни будто были известны и не удивительны для неё. Поначалу девушка не придала этому значения, но когда высказывания типа « я так и знала», « я так и предполагала», «не удивительно», « вот сделали – то бедняжке», Лизке примелькались и уже порядком надоели, она прервала свой рассказ и поинтересовалась у тёти Дины: – Вот за что мне всё это, а?
ebooksa